Первый урок по теме «Вхождение Крыма и Севастополя в состав Российской Федерации»

ДЕПАРТАМЕНТ ОБРАЗОВАНИЯ ГОРОДА МОСКВЫ

 

   ГБОУ СОШ № 1467

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   ПЕРВЫЙ УРОК

                   2014/2015 учебного года в 9 «Б» классе

               по теме «Вхождение Крыма и Севастополя

                           в состав Российской Федерации»  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Классный руководитель

9 «Б» класса

Сидельникова Н.М.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

        г. Москва

        2014 год

 

Введение

 

18 марта 2014 г. Президент Российской Федерации В.В. Путин подписал межгосударственный Договор о принятии Крыма и Севастополя в состав Российской Федерации, в соответствии с которым в составе России образуются два новых субъекта – Республика Крым и город федерального значения Севастополь.

Договор вступил в силу с даты его ратификации 21 марта. Это событие имеет важное значение в новейшей российской истории, и требует нашего обсуждения.

Цель нашего первого урока: сформировать целостное представление об общности исторической судьбы народов, населяющих Крым, и народов России и готовность на его основе адекватно оценивать текущие политические события.

О Крыме вы еще будете говорить и много узнаете на уроках истории, литературы, географии, обществознания. А пока коротко об истории этого чудесного края.

 

               КРЫМ В РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ

                         Вхождение Крыма в состав России

 

Вхождение полуострова Крым в состав России – это исторически драматичный, но закономерный процесс.

В течение нескольких веков России грозила постоянная военная опасность со стороны Крымского ханства, одного из осколков Золотой Орды. Повторяющиеся набеги крымчан наложили отпечаток на историю Русского государства, задерживая его хозяйственное, политическое и культурное развитие. Присоединив Казанское (1547–1552) и Астраханское (1556) ханства, Иван IV (1530–1584) не предпринял мер по обеспечению безопасности Русского государства от Крымского ханства и крымских набегов. При этом, Крымский хан был вассалом могущественного османского султана.

За вторую половину XVI века на Московское государство было совершено 48 набегов с территории Крыма. Набеги осуществлялись не только ханами, но и крымскими мурзами по собственной инициативе. Не прекращались набеги и в XVII веке. С русских земель за один набег в плен уводилось от 5 до 50 тыс. человек, становившихся невольниками. Пленные продавались на крымских невольничьих рынках в Каффе (Феодосии), Карасу-Базаре (с 1944 г. город Белогорск в 42 км от Симферополя), Бахчисарае, Гезлеве (Евпатории). Выкуп полона ложился тяжелым бременем на русское население. Была введена специальная подать – «полоняничные деньги». К сожалению, удавалось выкупить лишь небольшую часть русских пленников.

Эта напряженная борьба требовала огромных сил Московского государства и больших материальных и людских затрат. Расходы на поминки и подарки ханам, выкуп пленных, содержание крымских послов в Москве и строительство засечных черт – все эти меры не могли уберечь от грабительских набегов крымчан, для которых военная добыча и пленники являлись единственными источниками существования.

Опустошение южных приграничных уездов Московского государства во время набегов крымчан не позволяло русскому крестьянству использовать эти плодородные земли, что негативно сказывалось на развитии сельского хозяйства в целом.

Наконец, отсутствие России на Черном и Азовском морях сдерживало развитие внешней торговли страны. Крымская проблема негативно сказывалась на проведении внешней политики России, поскольку уязвимость южных границ сдерживала активность страны на других направлениях и заставляла действовать с оглядкой на юг.

В последней четверти XVII века Россия вошла в антиосманскую Священную Лигу европейских государств в составе Речи Посполитой, Австрии и Венеции.

В 1687 г. выполняя свои союзнические обязательства, русские войска во главе с князем Василием Васильевичем Голицыным выступили в поход на Крым.

Международная обстановка благоприятствовала России. Османская империя воевала с Австрией, Польшей и Венецией и не могла оказать помощи своему вассалу. Тем не менее, поход завершился бесславно.

100-тысячная русская армия, страдая от летней жары, отсутствия воды и продовольствия, была вынуждена вернуться назад с большими потерями от болезней.

Второй Крымский поход князя В.В. Голицына в 1689 г. был подготовлен значительно лучше. В нескольких небольших сражениях русским войскам удалось разбить противника и впервые дойти до Перекопа. Однако отсутствие оборонительных рубежей и продовольствия заставило отступить.

Несмотря на неудачу, крымские походы князя В.В. Голицына показали возросшую мощь Российского государства. Впервые в истории борьбы с крымчанами военные действия были перенесены на территорию противника. Появление русской армии у Перекопа вызвало опасения в Османской империи и определенные надежды у покоренных славянских народов Балкан.

Пришедший к власти в 1689 г. царь Петр Алексеевич, несмотря на неприязнь к сестре – царевне Софье и главе ее правительства В.В. Голицыну, продолжал политику предшественников.

В январе 1695 г. началась подготовка к Азовскому походу.

В отличие от походов князя В.В. Голицына было принято решение двигаться не на Крым, а к турецкой крепости Азов. Смена направления была продиктована очевидными выгодами. Сухопутная армия могла продвигаться не по безлюдной и безводной степи, а по заселенной территории. Необходимое продовольствие и боеприпасы можно было подвозить по Дону и Волге.

В качестве отвлекающего маневра 120-тысячная русская армия под командованием Б.П. Шереметева вместе с запорожскими казаками выступила в низовья Днепра.

В начале июля 1695 г. русские войска подошли к Азову.

Разрушенная после героической обороны Азова казаками в 1637–1642 гг. крепость была восстановлена турками. Укрепленный каменный четырехугольник, обнесенный валом с башнями, защищал турецкий гарнизон.

Попытки русских солдат захватить крепость путем артиллерийских обстрелов не увенчались успехом. При проведении осадных работ проявилась слабая выучка военных инженеров.

Неудача была также вызвана отсутствием единоначалия. Командиры П. Гордон, Ф. Лефорт и Ф.А. Головин хотели лично отличиться перед царем и мало думали об общем деле. Важную роль в неудаче сыграло отсутствие у русской армии флота.

Это не позволило изолировать турецкую крепость со стороны моря, откуда защитники получали необходимые подкрепления и продовольствие.

Осенью 1695 г. стало очевидно, что поход не увенчался успехом.

Однако неудача не сломила желания царя Петра. При подготовке нового похода были устранены недочеты. Во главе армии было ликвидировано многоначалие – войска возглавил генералиссимус А.С. Шеин, выходец из старомосковского боярского рода. На реке Воронеж началось строительство галерного флота, а Ф. Лефорт был назначен его адмиралом. Воронеж стал центром сбора русских войск. Планировали собрать армию около 70 тыс. человек.

В конце мая 1696 г. началась вторая осада Азова. Она с первых же дней развивалась очень успешно. Русская флотилия из 22 галер отрезала крепость от путей поставок продовольствия, русская канонада под командованием самого царя вела прицельный огонь.

Окончательный штурм крепости был назначен на 22 июля, но за 3 дня до этого гарнизон капитулировал. В качестве трофеев победители получили 92 пушки и 16 знамен.

Азовская победа способствовала укреплению авторитета молодого Петра, которого ругали в обществе за образ жизни и дружбу с иностранцами.

Также эта победа стала показательной для явных и тайных сторонников царицы Софьи и князя В. В. Голицына.

По возвращении в Москву в конце сентября 1696 г. Петр торжественно отпраздновал Азовский триумф.

В начале марта 1697 г. Петр отправился в Великое посольство. Основной его внешнеполитической задачей было расширить круг союзников России в Европе в возможном столкновении с Османской империей.

Помимо Австрии и Венеции, Петр рассчитывал на помощь других европейских держав в предстоящей полномасштабной войне за выход на побережье Черного моря.

Однако дипломатия Петра потерпела неудачу. По сути, царь оказался обманут искушенными политиками старого света. Англия и Голландия, а как выяснилось позднее Австрия и Венеция не были заинтересованы в военном столкновении с Турцией. В Европе назревал конфликт за испанское наследство. Главный претендент в этой борьбе – Франция находилась в союзе с турецким султаном, поэтому европейские страны пытались разрушить этот альянс своими договоренностями со Стамбулом.

К этому добавим, что Петр осознал невыгодность для России союза с Австрией и Венецией. За годы войны эти государства получили значительные территориальные приращения.  Австрия – Венгрию, Словению, Сербию и часть Боснии. Венеция – Далмацию и Морею. Россия, больше всех затратившая материальных и людских ресурсов в годы двух крымских и двух азовских походов, получила только Азов и несколько приднепровских крепостей.

Все это убедило царя в необходимости искать выхода к морю не на юге, а на севере и с другими союзниками. Поэтому ключевой задачей для царя становится создание Северного союза против Швеции, а южный вопрос был отложен.

В начале июля 1700 г. между Россией и Турцией был подписан Константинопольский договор о 30-летнем перемирии.

Однако уже через несколько лет ситуация обострилась.

Полтавская виктория 1709 г. внесла перелом в ход Северной войны.

Однако Петра заботило бегство разбитого шведского короля Карла XII в Турцию и сообщения из Стамбула о подготовке султана к войне. К этому его подталкивали Франция и Англия, обеспокоенные усилением России.

Выступая в 1711 г. в Прутский поход, Петр надеялся на поддержку со стороны молдавского правителя Дмитрия Кантемира и на борьбу славянских народов против ига османов, однако этого не произошло.

В июле 1711 г. русская 38-тысячная русская армия была окружена 120-тысячной армией противника на реке Прут.

Катастрофы удалось избежать только благодаря вице-канцлеру П.П. Шафирову, который сумел за громадные взятки убедить визиря подписать мирный договор. По его условиям Россия возвращала туркам Азов, разрушала крепость Таганрог, уничтожала Азовскую флотилию, обещала не вмешиваться в польские дела и обеспечить безопасный выезд Карла XII в Швецию.

Поражение на Пруте отодвинуло решение Крымского вопроса.

После победоносного завершения Северной войны Россия превратилась в сильную державу, с мнением которой должны были считаться ведущие страны Европы.

Вместе с этим во многих европейских столицах усиление роли Петербурга вызывало опасения и беспокойство. Англия не хотела уступать свою роль «владычицы морей». Франция всячески подталкивала Швецию, Польшу и Османскую империю к враждебным действиям против России, что отражало стремление Парижа создать «восточный барьер» для сдерживания Петербурга.

В 1720-1730 гг. внешнеполитический курс России проводил А.И. Остерман. Важнейшей его вехой стало заключение в 1726 г. военного союза с Австрией. Такое сотрудничество было выгодно России – Австрия выступала противовесом Пруссии и Франции, а также подобно России была заинтересована в решении проблем Польши и Турции.

К середине 1730-х гг. сложились условия для начала русско-турецкой войны.

С одной стороны Османская империя, с подачи Франции, демонстрировала свое недовольство вмешательством России в польские дела.

С другой стороны, после неудачного Прутского похода 1711 г. в Петербурге витала идея реванша. Канцлер А. И. Остерман пытался противопоставить Турции военные силы Персии. С этой целью в 1732 и 1735 гг. по условиям русско-иранских договоренностей Россия возвращала Персии прикаспийские земли, захваченные Петром I. Однако надежда на правителя Ирана Надиршаха не оправдалась.

В царствование императрицы Анны Иоанновны в придворных кругах уже понимали, что проблема безопасности южных границ России от набегов Крымского хана может быть решена только путем включения территорий Крыма в состав империи.

В июне 1735 г. Кабинет министров принял решение начать русско-турецкую войну (1735-1739 гг.).

Первый же поход генерала М.И. Леонтьева на Крым завершился неудачно, русская армия не смогла даже дойти до Перекопа.

Тогда решение крымского вопроса было поручено фельдмаршалу Б.К. Миниху. Им был разработан амбициозный план завоевания не только Крыма и Кубани, но и освобождения от турок всего Балканского полуострова.

В кампанию 1736 г. войска Б.К. Миниха впервые перешли Перекоп и дошли до Бахчисарая, однако были вынуждены вернуться, так как имелись серьезные людские потери в нашей армии.

Тогда же войска маршала П.П. Ласси взяли Азов, форсировали Сиваш и сожгли Карасу-Базар.

В кампанию 1738 г. русские войска захватили и разорили Очаков, а в 1739 г. турки были разгромлены под Ставучанами и потеряли крепость Хотин.

Однако, несмотря на очевидные успехи в 1739 г. война была окончена.

Союзники России австрийцы были разгромлены турками под Белградом и сепаратно вышли из войны.

В итоге Россия получила только Азов, что являлось провалом для дипломатии А.И. Остермана.

В 1768 году началась очередная русско-турецкая война (1768–1774).

Основной целью военных действий России в ходе данной кампании в 1771 г. было определено овладение Крымским полуостровом 2-й армией князя В. М. Долгорукова. 1-я армия П. А. Румянцева обеспечивала прикрытие Молдавии, Валахии и Бессарабии и крупных боевых действий не вела.

Крымские походы Василия Голицына, Бурхарда Миниха и Петра Ласси показали, что успешное завоевание Крымского ханства зависит не только от численности войск, направленных на Крымский полуостров (и у В.В. Голицына и у Б.К. Миниха было до сотни тысяч воинов).

Выбор главного направления удара, организация баз снабжения армии – вот что должно было принести победу.

Необходимо отметить, что Екатерина Великая не ставила изначально вопроса о вхождении  Крыма в состав Российской империи. Сохранился рескрипт Екатерины II от 2 апреля 1770 г. генералу П.И. Панину. В 1770 году во время русско-турецкой войны 1768-1774 русские войска под его командованием покорили Бендеры, но Екатерина II осталась недовольна его военной деятельностью, и обиженный П. И Панин подал в отставку. В рескрипте российская императрица высказала следующее:

«Совсем нет Нашего намерения иметь сей полуостров и Татарский орды, к оному принадлежащая, в Нашем подданстве, а желательно только, чтобы они отторгнулись от подданства Турецкого и остались навсегда в независимости.

Препоручается вам, продолжая начатую с Татарами обсылку и негоциацию, склонять их не к Нашему подданству, но только независимости и отложению своему от Турецкой власти, обещая им торжественно наше ручательство, покров и оборону. Известно, сколь велика легкомысленность Татарская, преданность их к Магометанству, а к Христианам недоверие и некоторая врожденная непримиримость. Мы по тому и уповаем, что вы со всею возможною предосторожностью сие важное дело производить будете, применяясь к их нраву, и обращая и самой войны происшествия к их побуждению».

 

Первое сражение произошло у Перекопской крепости 14 июня 1771 г.

Отряд российский войск генерала А.А. Прозоровского переправился через Сиваш и обошел Перекопскую крепость слева, оказавшись в тылу татарско-турецких войск. Хан пошел навстречу, но был отброшен ружейным огнем.

Одновременно штурмовые колонны князя В.М. Долгорукова пошли на перекопские укрепления. 17 июня Долгоруков начал наступление на Бахчисарай, а отряд генерала А.П. Щербатова пошел к Каффе.

Вторично разбив 29 июня уже стотысячную армию крымских татар в сражении при Феодосии, русские войска заняли Арабат, Керчь, Еникале, Балаклаву и Таманский полуостров.

Заслуги  В. М. Долгорукова были высоко оценены в Петербурге. 

17 августа 1771 г. князь Василий Михайлович Долгоруков стал четвертым по счету кавалером ордена святого Георгия I степени. До него этот высший российский военный орден получили: 27 июля 1770 г. фельдмаршал Петр Александрович Румянцев-Задунайский, 22 сентября 1770 г. граф Алексей Григорьевич Орлов-Чесменский и 5 октября 1770 г. граф Петр Иванович Панин.

Сохранились письма Екатерины II князю В. М. Долгорукову за август и сентябрь 1771 г. Вот одно из них:

 «Князь Василий Михайлович! Вчерашний день порадована я была вашими вестниками, кои приехали друг за другом следующим образом: на рассвете, конной гвардии секунд-ротмейстер князь Иван Одоевский, со взятием Кафы; в полдень, гвардии подпоручик Щербинин, Керчи и Еникуля, а пред захождением солнца артиллерии поручик Семенов с ключами всех сих мест и с вашими письмами. Первым долгом я почла принесть Всевышнему за столь многия Его щедроты со всем народом, коленопреклонное благодарение в здешнем Петропавловском Соборе, что исполнено cero утpa с пушечной пальбой и за обеденным кушаньем пили мы здоровье ваше и всех храбрых, при вас находящихся воинов, виновников сегодняшней общей радости с пушечной пальбою же. Признаюсь, что хотя Кафа и велик город и порт имеет Морской; но Еникуль и Керчь открывают вход господину Синявину водой в тот порт, и для того оне много меня обрадовали. Благодарствую вам и за то, что вы уже подняли Российский флаг на Черном море, где давно не казался, а ныне веет на тех судах, кои противу нас неприятель употребить хотел и трудами вашими из рук его исторгнуты. Человек в свете распоряжает; но Бог один определяет, чему быть. Он благословил все ваши предприятия щастливыми успехами; вы же с вашей стороны ничего не пропустили и не проронили, что только могло споспешествовать самому делу. Усердие и искусство ваше увенчаны; вы достигли своего предмета, отечеству сделали пользу приобретением почти целаго Крымского полуострова в весьма короткое время, а себе приобрели славу. Вы знаете, что по штату там Военного Ордена Святого Победоносца Георгия, оной вам принадлежит и для того посылаю вам крест и звезду первого класса, которые имеете на себя возложить и носить по установлению. На починки же вашего экипажа приказала я в дом ваш отпустить 60000 рублей. Сына вашего князь Василий поздравьте от меня полковником. Приметна мне стала из писем ваших ваша персональная ко мне любовь и привязанность и для того стала размышлять, чем бы я при нынешнем случае могла вам сделать с моей стороны приязнь? Портрета моего в Крыму нет но и вы найдете его в табакерке, кою при сем к вам посылаю. Прошу ее носить, ибо я ее к вам посылаю на память от добраго сердца. Всем, при вас находящимся, скажите мое удовольствие, и не оставлю от вас рекомендованных наградить, о чем уже от меня повеление дано. Впрочем, будте уверены, что все вами сделанное служит к отменному моему удовольствию, и я остаюсь, как и всегда, к вам доброжелательна. Екатерина».

 

В марте 1772 г. новым крымским ханом стал сторонник крымско-российского сближения Сахиб-Гирей, который был признан Екатериной II манифестом от 11 апреля 1772 года. К нему был отправлен полномочный посол императрицы – генерал-поручик Евдоким Алексеевич Щербинин (его внуком был поэт-партизан Денис Васильевич Давыдов).

Турция, занятая войной на Дунае, не могла оказывать серьёзного влияния на ситуацию в Крыму. Однако в мае 1772 года турки попробовали высадиться у Бельбека и Ялты, но были отбиты и отправились домой.

Екатерина II писала князю Долгорукову  2 июня 1772 года:

«Мы имеем в Крыму войска, за всею потерею в бывшую там язву, еще довольное число. И так, чтоб быть в состоянии изгнать нас оттуда, надобно неприятелю прислать армию, по крайней мере, в пятидесяти тысячах, и та бы еще одна страшна ли была. Но где может он взять потребное число судов для перевоза такого числа и всего им нужнаго? Да хотя бы и удалось ему перевесть в тот полуостров некое число войска, что также не без труда будет, в рассуждении на то потребных судов: то могут ли, однако ж, стать противу Наших, там находящихся и всегда побеждать привыкших?»

 

1 августа 1772 г. Екатерина II государственной грамотой признала «хана Крымского независимым владетелем, а область Татарскую в равном достоинстве с протчими подобными свободными и под собственным правительством состоящими областями»

1 ноября 1772 г. в Карасу-Базаре крымский хан подписал с князем В. М. Долгоруковым договор (был ратифицирован 29 января 1773 года Екатериной II), по которому Крым объявлялся независимым ханством под покровительством России.

К России переходили морские черноморские порты Керчь, Кинбурн и Еникале.

«1773 года января 29. Мирный и союзный трактат между Российскою Империею и Ханством Крымским. Божиею поспешествующею милостию Мы, Екатерина Вторая, Императрица и Самодержица Всероссийская, Московская, Киевская, Владимирская, Новогородская, Царица Казанская, Царица Астраханская, Царица Сибирская, Государыня Пскровская и Великая Княгиня Эстлянская, Лифляндская, Корельская, Тверская, Югорская, Пермская, Вятская, Болгарская и иных Государыня и Великая Княгиня Нова-города Низовския Земли, Черниговская, Рязанская, Ростовская, Ярославская, Белозерская, Удорская, Обдорская, Кондийская, и всея Северныя Страны Повелительница и Государыня Иверския Земли, Карталинских и Грузинских Царей и Кабардинский Земли, Черкасских и Горских Князей и иных Наследная Государыня и Обладательница.

Да будет всем известно.

Во имя Господа Бога, Создателя неба и земли, и всяких благ источника.

Теперь все Крыму принадлежащие Татарские народы, получа древнюю свою вольность и независимость, составляют уже особливую область под собственным своим правительством, благополучие, которое, при Божием покровительстве, произошло единственно от великодушного Ея Императорскаго Величества пособия…

1. Союз, дружба и доверенность да пребудут вечно между Всероссийскою Империею и Татарскою областию, без притеснения Вере, законов и вольности.

2. Сей татарской вольной области верховное и нижнее начальство, то есть, все вообще законы и обряды в самовластном Крымском Хане быть имеют, избрание ж и постановление на предбудущие времена в Ханы зависит от общаго согласия сей области, в которое, как и во все выше сказанное в сем пункте, ни Российская Империя, ни Оттоманская Порта, и протчия посторонния, никто и ни одинни в чем вмешиваться да не имеют…

<…>

5. Ея Императорское Величество за себя и за своих Всероссийского Престола преемников обещает Татарскую область сохранять и защищать во всех ея правах и начальных положениях.

6. Пока настоящая война между Всероссийскою Империею и Портою Оттоманскую продолжается, резоны военные требуют, чтоб укрепленные Крымские места заняты были Российскими императорскими войсками, но при всем том возможное старание употребится, чтоб сие обстоятельство ни в малейшую не было в тягость Крымским обывателям.

7….содержаны да будут навсегда Российскою Империею крепости Яниколь и Керчь, на берегу пролива из Азовского в Черное море лежащие, с гаваньми и с околичною землею.

8. Кроме крепостей Яниколя и Керчи, протчия вся Крымския, какого бы названия и имени ни были, крепости с пристаньми, гаваньми, жилищами, со всеми во оных жителями, доходами и соляными озерами, в ведомстве и распоряжении Светлейшего Хана и Крымского правительства быть имеют, в которых, по заключении с Портою мира, Российские войски пребывания иметь не будут…

10. Подданные Ея императорского Величества, которые найтись могут в Крыме и у Татарских народов в плену и в неволе, да будут, вследствие союза и Дружбы, без всякого выкупа возвращены и впредь возвращаемы…

12. Дозволяется взаимная торговля Российским Подданным в Крыму, а Крымским в Российским местах, со всею безопасностию и выгодностями, какия Другие дружественные народы имеют, но с платежем Только по купеческим установлением надлежащей пошлины.

Учинено в городе Карасу 1772 года, ноября 1 дня.

Мы сию Нашу Императорскую ратификацию Собственноручно подписав, печатию Нашей Империи утвердить повелели. Дано в Санкт-Петербурге, Нашей резиденции, лета от Рождества Христова 1773, месяца генваря 29 дня, а государствования Нашего перваго на Десять года.

Подлинная ратификация подписана собственною Ея Императорскаго Величества рукою тако: Екатерина.

Контрасигнировал: Вице-канцлер князь Александр Голицын.

Утверждена Государственною большою печатью».

 

Оставив гарнизоны в крымских городах и освободив более 10 тыс. русских пленников, большая часть 2-й армии В. М. Долгорукова в начале 1773 г. отошла  назад к Днепру. Однако, ненадолго – напряженность в Крыму значительно возросла. Русские гарнизоны стали подвергаться частым нападениям.

Российско-турецкие переговоры 1772 г., проведенные в августе в Фокшанах и в октябре-марте в Бухаресте, не дали результата – Турция не согласилась де-юре отдать Крымский полуостров и пустить русские корабли в Черное море.

Перемирие закончилось и 9 марта 1773 г. возобновились военные действия.

За 4 дня до конца перемирия Екатерина II отправила князю В. М. Долгорукову следующее письмо:

«5 марта 1773 года. Князь Василий Михайлович! К сожалению моему видя, что в Бухаресте конгресс успеха не имеет упорством вероломного нашего неприятеля, наконец рассуждено за благо предписать графу Румянцеву, чтобы он по истечении перемирия и окончании конгресса бесплодно, с вверенной ему армиею возобновил действие по той стороне Дуная; а как усердие и ревность ваша к службе мне известны, то надеюсь, что и вы ничего того не упустите учинить, что ко вреду неприятеля, служить может; наипаче же его не допустите до отнятия у вас Крымского полуострова, и до обеспокоивания наших границ. К чему вы на месте лучшие средства избирать имеете, и в воле вашей остаются учреждения, движения и местопребывания ваши. Я прошу Бога, да благословит ваши предприятия, и остаюсь, как и всегда, доброжелательною. Екатерина».

 

Войска князя В.М. Долгорукова вернулись в Крым.

Ситуация оставалась сложной и неопределенной.

Турецкий султан, являясь верховным калифом, держал в своих руках религиозную власть и утверждал новых ханов, что оставляло возможность реального влияния на Крымское ханство.

И хотя действия П.А. Румянцева и победы прибывшего в Дунайскую армию Александра Васильевича Суворова в 1773–1774 гг. над турками у Туртукая, Гирсово и Козлуджи приближали окончательный разгром Оттоманской Порты, в Крыму турецкое влияние сохраняло силу.

27 января 1774 г. Екатерина II писала князю В. М. Долгорукову:

 

«Предубеждения Веры и привычки всего сильнее, а Татара, кроме того, что внутреннее их к Туркам, однозаконцам, доброжелательство для Нашей стороны не может быть и никогда несумнительно, колико уже и по одному своему легкомыслию к злодействам поползновенны и удобопреклоненны, нет нужды здесь изьяснять, как о деле весьма известном, потому осторожность и благорозумие требуют, чтоб не только неослабное за их поступками продолжалось бдение, но чтоб и такия взору и примечанию их оказательства представлялись иногда, по коим бы они удостоверены быть могли о возможности и избытке способен и к отмщению, за их неверность и противное поведение. Совершенно полагаемся Мы на ваше к Ним и к службе Нашей усердие, и искусство ваше и расторопность в делах воинских, пребывая в протчем Нашею Императорскою милостию к вам благосклонны. Екатерина».

 

 

 

Окончательное присоединение Крыма стало возможным лишь после заключения Кючук-Кайнарджийского мира между Россией и Турцией в 1774 г., и главная заслуга в окончательном решении Крымского вопроса принадлежит Григорию Александровичу Потёмкину (1739-1791).

Г.А. Потёмкин придавал большое значение присоединению Крыма к России.

В конце 1782 г., оценивая все преимущества присоединения Крыма, светлейший князь излагает свое мнение в письме Екатерине II:

«Крым положением своим разрывает наши границы. Положите ж теперь, что Крым Ваш,–  вот вдруг положение границ прекрасное: по Бугу турки граничат с нами непосредственно, потому и дело должны иметь с нами прямо сами, а не под именем других... Вы обязаны возвысить славу России...».

 

Рассмотрев все доводы Г.А. Потёмкина в необходимости срочного решения столь важной внешне и внутриполитической задачи, 8 апреля 1783 г. Екатерина II  издает манифест о присоединении Крыма, где крымским жителям обещалось «свято и непоколебимо за себя и преемников престола нашего содержать их в равне с природными нашими подданными, охранять и защищать их лица, имущество, храмы и природную их веру...».

Именно Потёмкину принадлежит слава «бескровного» присоединения Крыма, что отмечали и его современники.

С.Н. Глинка поэтически, немного высокопарно отзывался об этом историческом событии в своих «Записках»: «заботы его (Потёмкина) были о древнем царстве Митридатовом, и он это царство принес России в дар бескровный. Чего не успели сделать века от покорения Казани и Астрахани, чего не успел сделать Петр I, то один совершил этот великан своего времени. Он смирил и усмирил последнее гнездо владычества монгольского».

Во время путешествия императрицы в Крым родился миф о «потёмкинских деревнях», которые надолго стали символом показного благополучия и создания ложного впечатления.

Этот миф формировался иностранными путешественниками, спутниками императрицы и государственными деятелями – конкурентами князя Г.А. Потёмкина. Они отмечали, что живописные селения по пути следования императрицы были декорациями, тучное стадо перегоняли по ночам на новое место, а в магазинах мешки были наполнены не зерном, а песком и т. д.

Действительно театральность, великолепие и разного рода «чудеса» окружали императрицу на протяжении всей поездки, но они являлись неотъемлемым культурным элементом эпохи в целом.

Но не следует забывать, что стоявшие на рейде  в Севастопольской бухте военные корабли были настоящими. Именно поэтому реакция иноземцев была наполнена стремлением всячески очернить грандиозные планы России.

Признание Портой присоединения Крыма к России последовало только через восемь с лишним месяцев.

До тех пор положение в Крыму было чрезвычайно напряженным.

Обнародование манифеста должно было произойти после принесения присяги в Крыму и на Кубани, причем Г.А. Потёмкин лично принимал присягу у крымской знати. Это было приурочено князем ко дню восшествия на престол Екатерины II (28 июня). Сначала присягали мурзы, беи, духовные лица, а затем уже и простое население. Татарская знать ханства торжественно присягала на плоской вершине скалы Ак Кая под Карасу-базаром. Торжества сопровождались угощеньями, играми, скачками и пушечным салютом.

16 июля 1783 г. Потёмкин докладывал Екатерине II, что «вся область Крымская с охотой прибегла под державу Вашего императорского величества; города и с многими деревнями учинили уже в верности присягу».

После присоединения Крыма к России многие татары стали покидать полуостров и переселяться в Турцию.

Для освоения Крыма были нужны рабочие руки. Отсюда, наряду с официальным разрешением и выдачей всем желающим соответствующих документов (паспортов), и стремление администрации удержать как можно больше жителей на занимаемой территории.

Несколько позднее начались переселение из внутренних областей России и приглашение на жительство иностранцев.

Заключение Кючук-Кайнарджийского договора с Россией не означало полного отказа Турции от притязаний на Крымский полуостров.

Османская империя накапливала военные силы, вела сложную дипломатическую игру с европейскими державами. Интересы последних совпадали с планами Стамбула, не желавшего утверждения России на крымском побережье Черного моря.

В 1787 г. началась очередная русско-турецкая война, продлившаяся четыре года.

Османский флот поднял паруса и направился к Крымскому полуострову. Наряду с турецкими командирами на этих морских кораблях находились английские и французские офицеры.

Первый генерал-губернатор Тавриды граф Потёмкин поручил организацию обороны полуострова А.В. Суворову.

Отсутствие русского флота на Черноморском побережье Крыма диктовало план военных действий на укрепленном побережье. А. В. Суворов принял энергичные оборонительные меры, сосредоточив на берегу все артиллерийские батареи.

В сентябре 1787 г. османская армада начала высадку турецких матросов и солдат на Кинбурнской косе. Подпустив вражеский десант на близкое расстояние, русская артиллерия своим огнем нанесла большой урон войскам противника. А.В. Суворов, тяжело раненный в сражении, повел солдат и матросов в решительный бой. Турецкий десант был смят и отброшен, но султанский флот продолжал блокировать побережье Крыма.

В июле 1788 г. небольшая русская эскадра под командованием Ф.Ф. Ушакова нанесла поражение турецкому флоту у острова Фидониси. Победа в неравном сражении над армадой османских кораблей знаменовала рождение молодого Черноморского флота России.

В то же время это стало началом длительной борьбы на море двух государств, завершившейся отказом Турции от притязаний на Крым.

Рассмотрим начавшийся в 1783 году период истории Крыма более подробно.

 

 

Развитие Крыма после вхождения в состав Российской Империи

(до Крымской войны)

Сразу после присоединения Крыма в 1783 г. была создана Ханская, затем Таврическая область (без Кубани).

Согласно Императорскому указу от 1 февраля 1784 г. на территории бывшего Крымского ханства учреждалась новая Таврическая область, преобразованная в 1802 г. в губернию.

Вместо прежних наместничеств (каймаканств) создавалось 7 уездов, из которых 5 (Симферопольский, Левкопольский, Феодосийский, Евпаторийский и Перекопский) располагались на самом полуострове.

В 1837 г. из Симферопольского уезда выделился новый – Ялтинский уезд, после чего административное деление края почти не изменялось до 20-х годов XX века.

Учитывая военно-стратегическое положение Крыма и большое влияние Турции, царское правительство стремилось всеми доступными для него средствами расположить к себе новых подданных.

Крымским феодалам было даровано право пользоваться всеми преимуществами российского дворянства. Татары освобождались от рекрутской повинности и от военного постоя, им была предоставлена свобода передвижения и вероисповедания. Мусульманское духовенство сохраняло свои земли и освобождалось от уплаты податей. Крестьянам гарантировалась личная свобода (в дальнейшем они были причислены к разряду государственных крестьян). Показательно и то, что  было создано четыре татарских полка из добровольцев, которые несли охрану внутреннего порядка.

Однако, несмотря на указанные меры, часть татарского населения покинула Крым и эмигрировала в Турцию.

Эта эмиграция (первая татарская эмиграция) привела к сокращению численности населения бывшего Крымского ханства. Есть разные мнения о количестве татар, выехавших в Турцию в тот период. Называются цифры от 80 до 300 тыс. человек.

Тем не менее, необходимо отметить, что присоединение Крыма к Российской империи способствовало ускорению экономического и культурного развития данного региона.

С этого времени на полуострове довольно быстрыми темпами развиваются производительные силы, происходят значительные социально-экономические и культурные перемены. Правительством были приняты меры для заселения полуострова, население которого по переписи в 1796 г. составило всего 82 151 человек мужского пола.

В конце XVIII века было разрешено государственным крестьянам из малоземельных губерний Российской империи переселяться в Новороссию, включая Крым.

В надежде на лучшую жизнь сюда устремились переселенцы из Полтавской, Черниговской, Курской, Орловской, Пензенской, Тамбовской и других губерний России. С 1783 по 1811 г. в Таврическую губернию переселились более 66 тыс. человек.

На поселение оставлялись также отставные солдаты, основавшие здесь русские деревни – Зую, Мазанку, Изюмовку и другие.

В начале XIX века в Крыму появляются иностранные поселенцы, которые получали до 50 десятин земли на семью, правительственную ссуду, освобождались на 10 лет от всяких податей и повинностей.

На полуострове появились крупные помещичьи имения. Землевладения татарских мурз были приравнены к помещичьим.

Татарские поселяне, обрабатывавшие помещичьи наделы, имели право оставлять их после выполнения договорных условий и переходить к другим помещикам или на казенные земли.

Значительная часть сельского населения не имела собственных наделов и вынуждена была арендовать земли у помещиков, беев и мурз.

Землевладельцы нередко завышали размеры арендной платы, нарушали условия договоров по обработке земли на определенный срок. Многочисленные злоупотребления помещиков и местных феодалов вызывали жалобы крестьян, для разбора которых создавались особые административные комиссии.

Несколько в лучшем положении по сравнению с помещичьими находились государственные крестьяне, составлявшие более многочисленную категорию сельского населения Таврической губернии.

Казенным поселянам, наделявшимся государственной землей, дозволялось заниматься также виноделием, ремеслами, добычей соли, ловлей рыбы и свободной торговлей. В 1827 г. они составляли 173 тыс., а в 1858 г. превышали 260 тыс. душ мужского пола.

В состав государственных крестьян входили помимо казенных поселян казаки, отставные солдаты, чиновники. Относились к государственным крестьянам и крымские татары, но значительная их часть работала на помещиков, беев и мурз.

В конце XVIII-первой половине XIX вв. основным занятием населения северных районов Таврической губернии было скотоводство.

Преимущественное направление в нём имели коневодство и овцеводство.

В южных областях полуострова было издавна развито садоводство и виноградарство.

В начале XIX века в сельском хозяйстве края происходило увеличение посевных площадей, но это не привело к резкому возрастанию производства зерна и других культур. Недостаточный уровень агротехники, периодические засухи и неурожаи мешали быстрому росту местного земледелия. В общем неравномерным было и развитие скотоводства из-за его экстенсивного характера, периодической бескормицы и падежа скота.

В первой половине XIX века в горных долинах и южнобережных районах Крыма быстро развивались виноградарство и виноделие, которым до присоединения полуострова к России занимались, в основном, греки и армяне. На льготных условиях казенные земли передавались тем, кто изъявлял желание заниматься виноградарством.

Для подготовки садоводов, виноградарей и виноделов в 1804 г. при участии академика П. С. Палласа было создано Судакское казенное училище виноградарства и виноделия.

В 1812 г. был основан Никитский ботанический сад, а в 1828 г. – Магарачское училище виноделия, которые сыграли важную роль в подготовке кадров виноградарей, развитии садоводства, виноградарства и виноделия в Крыму.

Благодаря Никитскому саду и Магарачскому училищу, акклиматизировавшим более 400 сортов винограда, в промышленное виноградарство вошли десятки прекрасных сортов. За время с 1829 по 1860 г. из Магарача было отпущено более миллиона виноградных лоз не только в Крым, на Кавказ, но и во многие губернии южной России.

В середине XIX века весь Южный берег был покрыт виноградниками. В 1848 г. площади их на полуострове выросли до 5137 десятин. Производство винограда и вина было сосредоточено большей частью у крупных помещиков, в хозяйстве которых проявлялись элементы капиталистического предпринимательства.

Виноделие развивалось в Крыму бурными темпами. Основным винодельческим районом являлась Судакская долина, которая давала половину всей продукции, а также Южный берег. Крымские вина уже в это время стали широко известны. В 1840–50-х гг. их продавали в Петербурге, Москве, Нижнем Новгороде, Казани, Самаре.

В первой половине XIX века в Крыму развивается также садоводство.

В садах Крыма выводятся новые сорта плодовых культур, в распространении которых выдающуюся роль сыграл Никитский ботанический сад. Следует отметить, что на растениеводческой базе этого сада было создано с 1812 г. по 1861 г. более 80 казенных и многочисленная сеть частных садов и питомников в России. За 1812-1861гг. сад отпустил более 400 тыс. саженцев деревьев.

Крымские сушеные фрукты в большом количестве стали вывозиться в различные районы России. В первой половине XIX века в Феодосийском, Ялтинском и Симферопольском уездах стало развиваться и табаководство. В Крыму производилось ежегодно более 16 тыс. пудов табака, который сбывался на внутреннем рынке и за границей. (Но, вы же знаете – Минздрав предупреждает – курение вредит вашему здоровью!).

В определенной степени товарный характер приобретало и огородничество, особенно вокруг городов.

Так, в районе Евпатории выращивался лук, который вывозился даже за границу.

Развитие сельского хозяйства, рост населения, строительство новых городов, развитие старых, торговые связи с внутренним рынком, расширение внешней торговли способствовали промышленному развитию полуострова.

В 1828 г. здесь насчитывалось 64 предприятия обрабатывающей промышленности, а в 1849 г. – 114.

И в России, и за границей находили сбыт крымские сафьяны и другая продукция кожевеннообрабатывающей промышленности.

Постоянно расширялось производство соли. В 1823–1847 гг. ежегодно добывалось от 8 до 15 млн. пудов соли. Крым стал одним из крупнейших производителей соли в России. Через Керчь и Феодосию она шла в восточные районы империи и за границу.

Развивались рыбные промыслы – ежегодно вывозилось до 12,5 тыс. пудов красной рыбы. 

В первые десятилетия XIX века в Крым в большом количестве ввозился хлеб и другое продовольствие. Лишь в 1830-х годов начинается интенсивное развитие зернового хозяйства. Однако в дореформенный период оно не превратилось в ведущую отрасль сельского хозяйства, уступая первенство в степных районах интенсивному животноводству, а в долинах и горных районах – садоводству и виноградарству.

К середине XIX в. наблюдается определенный сдвиг в сельском хозяйстве, рост урожая в огородничестве и других отраслях земледелия.

Развитие местного земледелия и скотоводства, разумеется, было неравномерным и сопровождалось подъемами и спадами. Несмотря на это, Крымский полуостров за сравнительно короткий срок начал превращаться из малонаселенного разоренного края в регион с прогрессирующим хозяйством и торговлей.

В конце XVIII – первой половине XIX веков определенное развитие получает и обрабатывающая промышленность Таврической губернии.

Причем здесь более, чем в других областях России, она была тесно связана с переработкой сельскохозяйственного сырья. Местные промыслы и ремесла были преимущественно размещены в городах и носили характер домашних кустарных заведений. В конце 1820-х годов в материковых районах губернии распространяется мануфактурное производство, в основном суконные фабрики с вольнонаемными рабочими.

Через крымские порты шло большое количество товаров: шерсть, вина, фрукты, хлеб, скот, рыба, соль, ковры, сафьяны и т.п.

Важнейшим событием для будущего российского государства стало начало строительства Севастопольской крепости на берегу Ахтиарской бухты в 1783 году.

Город со временем стал крупным портом и опорной базой русского флота на Черном море. В конце 1820-х годов быстро росший Севастополь насчитывал около 30 тыс. жителей. В городе имелось немало солдат, матросов, ремесленников, мастеровых, обслуживавших Черноморский флот.

Основная часть этого простого люда обитала в Корабельной и Артиллерийской слободках, причем была связана также с рыболовством, огородничеством, чем занимались в основном женщины и подростки.

Началось изучение залежей керченских железных руд, исследование нефтяных месторождений и других полезных ископаемых.

Прилагалось немало усилий для строительства Черноморского флота и для сооружения на полуострове дорог. На казенных верфях в Севастополе сооружались военные корабли. На небольших частных верфях – в Ялте, Алуште, Феодосии, Мисхоре, Гурзуфе – строились суда для малого каботажа.

В 1826 г. было закончено строительство шоссе от Симферополя до Алушты.

В 1837 г. оно было продолжено до Ялты, а в 1848 г. – до Севастополя.

Это создало условия для развития курортного дела на Южном берегу. В Крыму начали отдыхать царская семья и знать.

 

Крымская (Восточная) война

Крымская война стала одним из переломных моментов в истории международных отношений и, в особенности, в истории внутренней и внешней политики России. Война явилась следствием противоречий между великими державами, которые выявились в 1840-е гг. Тогда  определилась и расстановка сил, где на одной стороне были Османская империя, Англия, Франция и Сардиния («союзники»), а на другой – Россия.

Крымский полуостров стал театром кровопролитной войны России с Турцией, Францией, Англией и Сардинией.

Конфликт начался с территориальных споров и вопроса о свободе российского судоходства на Средиземном море.

В июле 1841 г. в Лондоне была подписана международная конвенция, по которой Босфорский и Дарданелльский проливы закрывались для всех держав, что ущемляло, главным образом, торговые и стратегические интересы России. Однако на этом не окончилась борьба между европейскими странами за политическое и экономическое влияние на Ближнем Востоке.

Противоборство сторон привело к спровоцированной западными державами войне между Россией и Османской империей.

В ноябре 1853 г. русский флот под командованием П.С. Нахимова разгромил турецкую эскадру в Синопской бухте.

Английское и французское правительства, нарушив Лондонское соглашение, объявили войну России.

В сентябре 1854 г. французские, английские и турецкие войска общей численностью 63 тыс. человек высадились в Евпатории и стали наступать на Севастополь.

Английская газета «Таймс» в октябре 1854 г. писала, что «главная цель нашей политики и войны не может быть достигнута, пока будет стоять Севастополь и существовать флот русских; как только этот центр российского могущества на юге империи будет уничтожен, рухнет и все здание, возведением которого русские занимались сто лет».

 

Интервенты обладали значительным превосходством на море и суше. Флот союзников в противовес русским парусным судам был паровым. Англо-французские войска были вооружены нарезными ружьями, а русская пехота – гладкоствольным стрелковым оружием. Несмотря на это, интервенты не смогли осуществить свои планы, натолкнувшись на героизм российских солдат и офицеров.

Героической страницей войны стала оборона Севастополя в 1854 – 1855 годов. Эту оборону называют также «Первой обороной Севастополя».

Оборону города возглавил начальник штаба Черноморского флота вице-адмирал Владимир Алексеевич Корнилов (1806–1854), сподвижник и ученик выдающегося флотоводца и строителя Черноморского флота М.П. Лазарева. Ближайшим помощником Корнилова был вице-адмирал Павел Степанович Нахимов (1802–1855), являвшийся начальником обороны Южной стороны Севастополя.

Под руководством В. А. Корнилова и П. С. Нахимова героические защитники города в ходе борьбы с врагом превратили Севастополь в мощную крепость, которая успешно отражала натиск противника в течение 349 дней под непрерывным артиллерийским обстрелом.

Инженерным мозгом обороны был военный инженер, генерал Э.И. Тотлебен. Под его руководством велись все фортификационные работы.

Преграждая доступ неприятельской эскадре к крепости, военное командование приказало затопить семь боевых кораблей в Севастопольской бухте.

5 (17) октября 1854 г. последовала первая бомбардировка Севастополя, как с сухого пути, так и с моря. Во время этой бомбардировки только английским батареям удалось одержать частный успех против 3-го бастиона; вообще же огонь союзников не увенчался удачей, несмотря на громадное количество выпущенных снарядов.

Незаменимой потерей для русских была смерть В.А. Корнилова, смертельно раненного на Малаховом кургане.

Потери российских войск составили 1250 человек; у союзников – порядка 900-1000 человек.

Бомбардировка не дала преимуществ союзникам. От надежды на легкое торжество пришлось отказаться. В то же время уверенность русских в возможности успешной борьбы с сильным противником возросла.

28 марта (9 апреля) союзники предприняли вторую усиленную бомбардировку, за которой предполагали произвести штурм. Огонь, продолжавшийся в течение десяти дней, не принес им ожидаемого действия. Разрушаемые укрепления за ночь исправлялись их защитниками, готовыми ежеминутно грудью встретить врага. Штурм был отложен. Но русские, вынужденные в ожидании его держать резервы под огнём, понесли за эти дни урон более 6 тыс. человек.

После 2-дневной жестокой бомбардировки (3-ей по счету), союзники, после упорнейшего боя и громадных потерь, овладели верками, открыв таким образом  доступ к Малахову кургану, сделав положение осажденного города критическим. Боевых запасов, подвозимых защитниками с большими трудностями, оказывалось очень мало сравнительно с теми, которые союзники получали морем.

Известный предприниматель В.А. Кокорев в своих воспоминаниях указал на основную ошибку Николая I – «провал», которую видел в стратегическом просчете выбора направления строительства железных дорог.

«Если бы дорога от Москвы к Черному морю поспела бы к Крымской войне, то Россия не почувствовала бы невозможности с миллионом лучшего в мире своего войска отразить высадившегося около Севастополя неприятеля в количестве 70 тысяч».

«Впрочем, – продолжал Кокорев, – и самой высадки не могло бы быть, когда бы Европа знала, что наши войска по железной дороге, без всякого утомления, могут через несколько дней явиться на берегах Черного моря». И вывод: «Провал этот был так велик, что в него провалились Черноморский флот, Севастополь, полмиллиона войск и сотни миллионов рублей».

 

Кокорев затронул проблему, актуальную во все времена: своевременность действий власти и ее компетентность, т.е. два обязательных качества, необходимых главе государства во избежание провалов, несмотря на самоотверженность народа.

С 5 по 8 августа (17-20 августа) союзники предприняли 5-ю усиленную бомбардировку – огонь 800 орудий осыпал защитников непрерывным градом свинца; русские теряли ежедневно 900-1000 человек; с 9 по 24 августа (21 августа – 5 сентября) огонь был несколько слабее, тем не менее, в гарнизоне ежедневно выбывало из строя 500-700 человек.

 

24 августа (4 сентября) началась 6-я усиленная бомбардировка, заставившая умолкнуть артиллерию Малахова кургана и 2-го бастиона. Севастополь представлял груду развалин. Исправление укреплений сделалось невозможным. Павших в последнем штурме русских и французских солдат по приказу генерала Мак-Магона похоронили в общей братской могиле, установив над ней монумент.

За 11 месяцев осады союзники потеряли не менее 70 тыс. человек, не считая умерших от болезней; русские – около 83,5 тыс.

Героическая оборона города нашла яркое отражение в «Севатопольских рассказах» ее участника Л. Н. Толстого.

«Раненый солдат, – писал он в письме к брату, – почти умирающий, рассказывал мне, как они брали 24-ю французскую батарею и их не подкрепили, он плакал навзрыд. Рота моряков чуть не взбунтовалась за то, что их хотели сменить с батареи, на которой они простояли 30 дней под бомбами».

 

В сентябре 1854 г. англо-французский десант захватил и начисто разграбил Ялту.

Поддавшись турецкой пропаганде, некотора часть татарских беев и мурз перешла на сторону интервентов.

Война выявила все противоречия геополитического, межэтнического, социального, бюрократического характера, проявив их очень контрастно.

Война выявила  и героев, талантливых военноначальников, таких как П.С. Нахимов, В.А. Корнилов, В.И. Истомин (1809-1855), Г.И. Врангель (1821-1864).

По итогам Крымской войны 18 (30) марта 1856 г. на Парижском конгрессе был заключен Парижский мирный договор. Парижский трактат подписали, с одной стороны, Россия, а с другой, союзники по Крымской войне (к моменту ее окончания): Османская империя, Франция, Англия, Австрия, Сардиния, Пруссия.

Российская Империя, лишенная возможности иметь флот в Черном море и не имевшая иного выхода в Средиземное море, ставилась в неравноправное положение с Османской, которая сохранила полностью свои военно-морские силы в Мраморном и Средиземном морях.

Статья XI Договора – о нейтрализации Чёрного моря - запрещала всем черноморским державам иметь на Черном море военные флоты.

Статья XIII запрещала царю и султану создавать на побережье военно-морские арсеналы и крепости.

К трактату прилагалась конвенция о проливах Босфор и Дарданеллы, подтверждавшая их закрытие для иностранных военных кораблей в мирное время.

Парижский мирный договор 1856 г. полностью изменил международную обстановку в Европе, уничтожив европейскую систему, покоившуюся на Венских трактатах 1815 г.

Россия добилась отмены запрета держать военно-морской флот в Чёрном море на Лондонской конвенции 1871 г.

Вернуть часть утраченных территорий Россия смогла в 1878 г. по Берлинскому трактату, подписанному в рамках Берлинского конгресса, состоявшегося по итогам Русско-турецкой войны 1877-1878гг.

 

Крым c середины XIX века до 1914 года

 

Крым во второй половине XIX – начале XX в.

После Восточной (Крымской) войны Севастополь, почти полностью разрушенный в 1854-1855 гг., перестал быть военно-морской крепостью.

В 1867 г., в условиях хронического бюджетного дефицита и нехватки денег на морские нужды России, был упразднен Севастопольский порт.

Севастополь привлекал внимание многочисленных туристов, посещавших городские «развалины».

Отказ России от соблюдения ограничительных статей Парижского трактата, последовавший в 1870 г., и начало возрождения русского военного флота на Черном море еще не означали возвращения Севастополю его прежней роли главного военно-морского порта России в регионе.

В январе 1872 г. морское ведомство России приняло решение сделать Севастополь торговым портом со «скромной» военно-морской частью.

Речь шла о возможности использовании порта для стоянки и ремонта военных кораблей. Замысел возрождения Севастополя как военно-морской крепости был отвергнут, восстановить военные укрепления надлежало лишь на полуострове Херсонес и на Северной стороне.

В 1875 г. было завершено строительство железнодорожной линии Москва–Харьков–Лозовая–Севастополь, а в феврале 1876 г. было решено, что суда Российского Общества Пароходства и Торговли (РОПиТ) в зимнее время будут направляться в Константинополь не из Одессы, а из Севастополя. Это способствовало возвращению Севастополю статуса главного порта России на Черном море.

17 мая 1890 г. Севастополь был официально причислен к крепостям III класса, а торговый порт был перенесен в Феодосию.

Реформы 1860-х гг. повлияли на ускорение развития капиталистических отношений.

В конце 1870-х гг. князь Л.С. Голицын создал в своем имении Новый Свет, близ города Судак, образцовое виноградарское и винодельческое хозяйство.

Важную роль в интеграции Крыма в систему всероссийского рынка сыграла постройка железной дороги Харьков–Севастополь (1869-1875 гг.).

Промышленность Крыма составляли, главным образом, различные отрасли пищевой промышленности – мукомольная, консервная, табачная и др., а также добыча соли.

Крупнейшими промышленными предприятиями стали Керченский металлургический завод (основан в 1900 г.) и Севастопольский судостроительный завод (Лазаревское Адмиралтейство).

Во второй половине XIX века в сельском хозяйстве Крыма развитие получает товарное животноводство, особенно коневодство. Происходит рост поголовья рогатого скота, а овцеводство, в том числе тонкорунное, развивается более медленными темпами.

Увеличиваются посевные площади в прогрессирующем земледельческом хозяйстве. В течение всего XIX века среднегодовой сбор зерновых вырос в пределах губернии в 34 раза. Однако земледелие развивалось преимущественно в материковых уездах Крыма.

Определенные сдвиги наблюдаются в виноградарстве, садоводстве и особенно в табаководстве. Развитие земледелия и других отраслей сельского хозяйства сопровождалось дальнейшим включением края в общероссийский рынок.

Начиная со второй половины XIX века, Крым (в особенности, его Южный берег) превращается в главный курорт России.

Здесь владельцами обширных имений, дворцов, особняков и дач являлись члены Императорской фамилии, высокопоставленные сановники, различные состоятельные лица. Первым императорским имением на Южном берегу стала Ореанда, приобретенная в 1825 г. императором Александром I у графа А.Г. Кушелева-Безбородко. Имение было унаследовано императором Николаем I, затем – императрицей Александрой Федоровной, а в 1860 г. – великим князем Константином Николаевичем.

В августе 1894 г. сын великого князя Константина Николаевича – великий князь Дмитрий Константинович - уступил Ореанду императору Александру III за 1,3 млн. руб. В свою очередь, Александр III подарил ее своему старшему сыну – наследнику цесаревичу Николаю Александровичу (будущему императору Николаю II).

Главным императорским имением стала Ливадия. В августе 1860 г. она была приобретена удельным ведомством у потомков польского графа Л.С. Потоцкого и вскоре превратилась в одну из главных летних резиденций императора Александра II. Царь-Освободитель, страдавший хроническим бронхитом и астмой, иногда проводил здесь до 6-7 месяцев в году.

Ливадийское имение унаследовал Александр III, скончавшийся здесь в Малом дворце 20 октября 1894 г., а затем – Николай II.

В 1909-1911 г. по проекту архитектора Н.П. Краснова было построено новое здание Ливадийского дворца, ставшего впоследствии местом проведения Крымской конференции (1945).

Великокняжескими имениями были Дюльбер, Чаир, Харакс, Ай-Тодор, Кичкинэ и др.

В Симеизе располагалась дача выдающегося русского государственного и военного деятеля графа Д.А. Милютина (1816-1912), занимавшего в 1861-1881 гг. пост военного министра.

 

Революция 1905 г. в Крыму

Революционные события 1905 г. затронули и Крым.

14 июня 1905 г. близ Тендровской косы вспыхнуло восстание матросов на броненосце «Князь Потёмкин-Таврический», приписанном к Севастопольскому порту.

Утром 22 июня 1905 г. мятежный броненосец прибыл в Феодосию, но при высадке на берег группа матросов была обстреляна жандармами и войсками. После этого «Потёмкин» ушел в румынский порт Констанца, где команда сдала судно властям и 25 июня сошла на берег в качестве политических эмигрантов.

Осенью 1905 г. революция достигла апогея.

10-11 октября в Крыму началась забастовка железнодорожников.

14 ноября в Севастополе, на Нахимовском проспекте, состоялась революционная демонстрация, разогнанная войсками.

17-18 октября в Ялте и Симферополе прекратили работу все фабрики, учреждения, магазины.

Манифест о гражданских и политических свободах, подписанный Николаем II 17 октября 1905 г., был получен в Севастополе вечером следующего дня и поначалу вызвал всеобщее ликование. Но затем возле здания Военно-Морского музея начался революционный митинг, вылившийся в массовое шествие к зданию городской думы, а затем – к тюрьме с требованием освобождения политических заключенных. В ходе столкновений с войсками было убито 8 и ранено 50 демонстрантов. Морской офицер – лейтенант П.П. Шмидт, участвовавший в шествии и выступавший на митинге возле тюрьмы, направил в городскую думу письмо с требованием наказания виновных в гибели безоружных людей.

В Севастополе было введено военное положение, но власти проявляли нерешительность.

19 октября Севастопольская городская дума решила создать в городе дружины милиции для патрулирования города вместо полиции и армии. В тот же день началась забастовка в учебных и торгово-промышленных заведениях Севастополя. Продолжались антиправительственные митинги.

Похороны жертв расстрела демонстрации состоялись 20 октября и собрали несколько тысяч демонстрантов. Лейтенант П.П. Шмидт обратился к собравшимся с речью в защиту «человеческих прав». Вечером он был арестован и доставлен на флагманский эскадренный броненосец «Три святителя». Городская дума потребовала освобождения Шмидта, а на следующий день городской голова выразил готовность отказаться в пользу Шмидта от своего поста.

21 октября командующий Черноморским флотом вице-адмирал Г.П. Чухнин запретил матросам участвовать в политических мероприятиях, аннулировал решения городской думы и распустил милицию.

Спад революционной активности сменился новым подъемом.

24-30 октября Севастополь был охвачен забастовками рабочих.

26 октября П.П.Шмидт был избран «пожизненным членом» Совета рабочих депутатов, который потребовал немедленно освободить офицера. К этому требованию присоединились участники митинга на Приморском бульваре.

2 ноября заболевший Шмидт как арестант был помещен в госпиталь, но утром следующего дня покинул его и был освобожден из-под ареста. Командование флота запретило Шмидту участвовать в митингах, а 7 ноября он был уволен.

Однако 8-10 ноября на крейсере «Очаков» начались волнения матросов, отказавшихся подчиняться командиру. Команда пожаловалась морскому прокурору на грубость командира и плохую пищу, а также потребовала для себя свободы политических прений. 9 ноября возобновилась забастовка учебных заведений Севастополя, а 10 ноября матросы и многие жители собрались на митинг, переросший в демонстрацию.

На 11 ноября были назначены выборы в Совет рабочих, матросских и солдатских депутатов, которые должны были состояться, в частности, на матросских и солдатских митингах возле казарм.

Вице-адмирал Г. П. Чухнин направил верные ему войска для блокирования выходов из казарм. Между противоборствующими сторонами начались столкновения. Так началось восстание матросов флотской дивизии, к которому присоединилась часть солдат.

Вечером 11 ноября был избран Совет рабочих, матросских и солдатских депутатов под председательством И.П. Вороницына.

12 ноября забастовка в Севастополе стала всеобщей.

Севастопольский Совет потребовал от правительства: созвать Учредительное собрание, установить 8-часовой рабочий день, освободить политзаключенных, отменить смертную казнь, снять военное положение и сократить срок военной службы.

13 ноября в городе было введено военное, а в крепости – осадное положение. В тот же день началось восстание на крейсере «Очаков».

14 ноября на «Очаков» прибыл лейтенант П.П. Шмидт, на крейсере был поднят сигнал: «Командую флотом. Шмидт». В ночь на 15 ноября восставшие овладели минным крейсером «Гридень», миноносцем «Свирепый» и некоторыми другими судами. Экипажи миноносцев «Заветный» и «Зоркий», минного транспорта «Буг» и еще нескольких судов присоединились к восстанию. На восставших кораблях были подняты красные флаги. Шмидт на миноносце «Свирепый» обошел эскадру, призывая ее поддержать восстание, а затем направился к транспорту «Прут», превращенному в тюрьму. Там были освобождены заключенные потемкинцы. Команда крейсера «Св. Пантелеймон» (бывший «Потемкин») пополнила ряды восставших. Правда, сам броненосец не мог быть задействован, так как был разоружен.

На стороне восставших выступало 12 военных кораблей (2 тыс. чел.), но почти все они были разоружены еще накануне восстания.

Власти стянули к Севастополю 10 тыс. солдат, 22 боевых корабля оставшихся верными правительству.

Во второй половине дня 15 ноября командование предъявило восставшим ультиматум, требуя сдачи.

До истечения срока ультиматума между сторонами завязался бой.

Миноносец «Свирепый» был подожжен и вышел из строя.

В ходе боя участвовавший в восстании минный транспорт «Буг» был затоплен командой, а один из восставших миноносцев – потоплен верными правительству силами. Через два часа восставшие сдались.

Лейтенант П.П. Шмидт, матросы А.И. Гладков и Н.Г. Антоненко, кондуктор С.П. Частник были приговорены к смертной казни (расстреляны 6 марта 1906 г. на о. Березань), 14 чел. – к бессрочной каторге, 103 чел. – к каторжным работам, 151 чел. был переведен в дисциплинарные части, более 1 тыс. чел. подверглось административным наказаниям.

 

Крым в годы Первой мировой войны

Начало ХХ столетия стало для Крыма временем ярких событий и серьезных испытаний. Эффективно развивалось сельское хозяйство Таврической губернии в период проведения аграрной реформы П.А. Столыпина.

Но особое значение имело для Российской Империи участие в Первой мировой войне.

В Крыму дислоцировались части 13-й пехотной дивизии, сразу же после начала войны отбывшей на Юго-Западный фронт.

Особое место в Крыму занимала история Черноморского флота.

Черноморский флот был хорошо подготовлен к ведению военных действий. Разработанная еще в 1903 г. большая судостроительная программа для Черного моря выполнялась успешно, и в 1911 г. были отпущены специальные кредиты на постройку трех линкоров, девяти эсминцев и шести подводных лодок. Эти корабли вступили в строй уже в ходе войны.

Русский флот на Черном море был сильнее турецкого, однако, после того как в конце июля 1914 г. в Дарданеллы прибыли два новейших немецких военных корабля – линейный крейсер «Гебен» и легкий крейсер «Бреслау», введенные в состав турецкого флота, положение изменилось.

Немцы рассчитывали, что им удастся ликвидировать преимущество моряков-черноморцев.

20 октября 1914 г., после того как «Гебен» и корабли турок обстреляли Севастополь, Феодосию и Керчь, Россия объявила Турции войну.

Чтобы затруднить выходы кораблей противника из Босфора в Черное море, русский флот поставил у пролива минное заграждение. На этом заграждении 13 декабря подорвался «Гебен». Корабль оказался в ремонте до мая 1915 г.

В 1915 г. вступил в строй мощный дредноут «Императрица Мария», а 5 октября – однотипный с ним линкор «Императрица Екатерина Великая». Два линкора-дредноута полностью лишили немецко-турецкий флот превосходства.

26 декабря 1915-го произошел первый бой с линейным крейсером «Гебен». Крейсер вышел из пролива для прикрытия транспорта. Русские эсминцы «Пронзительный» и «Пылкий» обнаружили «Гебен» и навели на него находившийся в прикрытии линейный корабль «Императрица Екатерина Великая». «Гебен» обратился в бегство. Преследуя его, русский дредноут около 30 минут вел огонь по врагу на дальней дистанции, нанес ему ряд повреждений, и только преимущество в скорости позволило противнику уйти в пролив под защиту турецких батарей.

В 1915 г. на морских сообщениях противника впервые стали использоваться авиатранспорты и новые подводные лодки.

В феврале и марте в район Босфора выходили подводные лодки «Нерпа» и «Тюлень».

Большую активность проявляли русские эсминцы. 25 раз они выходили в район Босфора и 14 раз – к западным берегам Черного моря. Действуя группами от двух до пяти кораблей, они обстреливали порты и важные береговые пункты противника, топили его суда, вели бои с надводными кораблями и подводными лодками  неприятеля.

С февраля 1916 г. главная задача флота заключалась в содействии приморскому флангу войск Кавказского фронта на трапезундском направлении. 5 апреля 1916 г. русские войска при активной поддержке кораблей Черноморского флота овладели крупнейшим турецким портом Трапезундом.

Черноморский флот с начала войны и до середины 1916 г. на морских сообщениях противника уничтожил и повредил несколько боевых кораблей, потопил свыше 60 транспортов и более 3 тыс. парусных и моторных судов.

После того как Черноморский флот возглавил молодой, талантливый вице-адмирал А.В. Колчак, он начинает активно готовится к высадке десанта по овладению проливом Босфор. Планируется сама операция, готовятся корабли и специально созданные части морской пехоты.

Однако тяжелой потерей для флота стала гибель 7 октября 1916 г. в Северной бухте Севастополя линкора «Императрица Мария».

 

Крым в 1917 году

Известия об отречении от Престола Императора Николая II пришли в Севастополь с запозданием, поскольку адмирал А. В. Колчак запретил в начале марта 1917 г. любую телеграфную и телефонную связь Севастополя с другими городами.

Тем не менее, с начала марта началось создание структур новой власти.

С 5 по 20 марта в Севастополе были созданы городской исполнительный комитет, Совет рабочих депутатов Севастопольского порта и Совет матросских и солдатских депутатов, объединившиеся затем в Совет рабочих, матросских и солдатских депутатов, а также Центральный военно-исполнительный комитет (ЦВИК), занимавшийся в основном вопросами флота. Позднее был образован единый Совет депутатов армии, флота и рабочих, переименованный в июне в Севастопольский Совет военных и рабочих депутатов.

В Крыму создавались заводские, судовые, полковые, батальонные и ротные комитеты, профсоюзные структуры и союз молодежи. Однако фактически вся гражданская и военная власть в Севастополе по-прежнему находилась в руках А. В. Колчака. Продолжали свою работу городские думы и управы. Центральный исполнительный комитет Севастопольского Совета поддерживал Временное правительство.

Первоначально политическое положение в Крыму было достаточно стабильным. Однако под влиянием революционных событий в Петрограде, Москве и Киеве нарастали революционные настроения и в Севастополе, и в других крымских городах. В то же время на Черноморском флоте активно работали структуры «Союза офицеров армии и флота», призванные стать «опорой фронта» в условиях быстро разлагавшейся, под воздействием революции, военной организации.

В июне 1917 г. в Севастополь прибыла делегация балтийских моряков, направленная по указанию Центрального Комитета РСДРП(б) во главе с большевиком Н.М. Неверовским. Они провели собрания и митинги, на которых матросы и солдаты потребовали ареста адмирала Колчака и разоружения офицерского состава.

6 июня делегатское собрание Севастопольского гарнизона вынесло решение об отстранении А. В. Колчака от занимаемой им должности. Оно решило также изъять у офицеров холодное и огнестрельное оружие.

Александр Васильевич Колчак отказался сдать революционерам заслуженное им Георгиевское оружие и демонстративно бросил его в море. Позднее «Союз офицеров» вручил ему новое наградное оружие. Но с должности командующего флотом ему пришлось уйти. Во временное командование флотом вступил контр-адмирал В. К. Лукин. Для контроля за деятельностью командования была создана «комиссия десяти», состоявшая из матросов.

Осенью 1917-го года в стране началась большевизация Советов. Матросы и солдаты Черноморского флота стали поддерживать большевистские лозунги, требуя передачи всей власти Советам. Эти требования содержались в резолюциях, принятых моряками линкора «Свободная Россия», эсминца «Гневный», черноморского флотского экипажа и других кораблей и частей.

Центральный комитет Черноморского флота (Центрофлот), созданный в конце августа для объединения деятельности советов и комитетов военно-морских баз и портов Черного моря, потребовал передачи «всей власти Советам».

После прихода к власти большевиков в Петрограде 27 октября Центрофлот послал приветственную телеграмму Петроградскому военно-революционному комитету, заявив, что черноморцы будут всемерно поддерживать «народную власть».

I Общечерноморский флотский съезд, проходивший в Севастополе с 6 по 19 ноября, одобрил решения II Всероссийского съезда Советов, признал ЦИК Советов «единственным источником власти». Власть в Севастополе перешла в руки большевиков.

Однако в других городах Крыма у власти продолжали находиться прежние органы городского и земского самоуправления.

В Симферополе 28 октября был создан «Губернский комитет спасения родины и революции».

В Бахчисарае возникла «Директория», представлявшая интересы крымских татар, во главе с Джафером Сейдаметом.

Но 2 января 1918 г. под руководством большевиков восстали рабочие и солдаты Феодосии, а 6 января 1918 г. советская власть установилась в Керчи.

К 16 января советская власть была установлена на всем Крымском полуострове.

Надо отметить, что установление советской власти сопровождалось актами самосудов над офицерами флота, террора, о чем особенно ярко свидетельствует история т.н. «плавучей революционной базы» – яхты «Колхида».

 

Начало Гражданской войны

В условиях, когда был подписан Брестский мир и началась немецкая оккупация Украины, Белоруссии и Эстонии, Таврический ЦИК Советов 19 марта 1918 г. принял декрет об образовании Советской Республики Тавриды как составной части РСФСР. Был создан Совнарком республики. Черноморский флот объявлялся принадлежащим Советской России.

Исходя из этого, Советское правительство в Москве заявило, что продвижение немецких войск в Крым является нарушением Брестского договора.

Более того, Центрофлот 23 марта принял резолюцию, отвергавшую Брестский мирный договор.

Несмотря на протесты, немецкие войска начали вторжение в Крым.

18 апреля они овладели Перекопом и вторглись на полуостров.

Разрозненные отряды красногвардейцев и военных моряков не могли сдержать наступления германских войск.

22 апреля немцы заняли Симферополь, а затем и другие города Крыма, кроме Севастополя.

20 апреля Совнарком и ЦИК республики Тавриды эвакуировались в Новороссийск.

Было принято решение и о выводе кораблей Черноморского флота из Севастополя. А 24 мая 1918 г. – решение затопить их в бухте Новороссийска. Часть кораблей была затоплена эсминцем «Керчь».

Во время немецкой оккупации на территории Крыма действовало правительство, возглавляемое генерал-лейтенантом М. А. Сулькевичем. В Правительственном сообщении от 12 (25) июня 1918 г. «К населению Крыма» М. А. Сулькевич, заявлял, что он действует «с согласия Германского военного командования, оккупирующего Крым для восстановления спокойствия и порядка».

Крымским татарам гарантировалось национальное самоуправление (действовали созданные еще в декабре 1917 г. курултай и директория), при этом считалось недопустимым сохранение структур советской власти.

Отличительной чертой политического курса, заявленного в сообщении, было, в частности, стремление наладить тесные контакты с Османской Империей, поддержка крымских татар, в конечном итоге – добиться признания Крыма как суверенного государственного образования.

Сотрудничества с Добровольческой армией, как выразительницы идеи продолжения войны с Германией, неприятия «германо-турецкой ориентации», у правительства М. А. Сулькевича быть не могло.

После поражения Германии в войне на смену германским оккупантам пришли вооруженные силы Англии, Франции и США.

23 ноября французские и английские корабли вошли в порт Новороссийск.

Через несколько дней интервенты высадились в Севастополе и Одессе.

К концу 1918 г. ими было занято большинство портов Черного моря.

Не могло существовать в изменившихся условиях и правительство М. А. Сулькевича. Еще в сентябре 1918 г. на сессии Таврического губернского земского собрания в Симферополе было вынесено постановление о недоверии администрации М. А. Сулькевича и о создании «власти общественного доверия».

18 октября 1918 г. на собрании губернских гласных крымских уездов Таврической губернии в Симферополе высказывались предложения о создании новой власти в «результате общественной самодеятельности на основе партийного соглашения».

Симферопольское собрание утвердило главу Крымского Краевого правительства. Им стал авторитетный в Крыму бывший председатель Таврического губернского земского собрания, член Государственной Думы и Государственного Совета, член кадетской партии С.С. Крым. Во Временном правительстве он занимал должность управляющего имениями удельного ведомства в Крыму на правах товарища министра земледелия. Согласно предоставленным ему полномочиям, он должен был «формировать кабинет по соглашению с политическими партиями (принимая при этом во внимание национальные особенности Края)».

Декларация «К населению Крыма» заявила об окончательном отказе от краевого «сепаратизма» и возвращения к принципам восстановления единого государства. В Декларации говорилось, что «Россия распалась на части… в таких условиях первым патриотическим долгом каждого гражданина и национальной задачей, выше всех стоящей, Правительство признает стремление к возрождению Единой России». После ее утверждения и вывода немецких войск, правительство М. А. Сулькевича фактически утрачивало свой властный статус.

15 ноября 1918 г. М. А. Сулькевич восстановил полномочия городской думы и губернского земского собрания, а на следующий день передал власть С.С. Крыму.

С точки зрения политической программы Крымское Краевое правительство стояло на принципах единства России, но с учетом федеративного принципа построения будущего государства, при наличии развитой системы местного самоуправления.

Команды кораблей Черноморского флота, бывшие в Севастополе и не подчинившиеся решению Совнаркома, подняли Андреевские флаги и подчинились командованию Вооруженных сил Юга России.

Главком ВСЮР генерал-лейтенант А.И. Деникин заявил о формировании Крымско-Азовской армии, из добровольцев и мобилизованных Таврической губернии. Ее командующим стал генерал-лейтенант А.А. Боровский.

Весной 1919 г. начались боевые действия Крымско-Азовской армии против наступавших сил Красной Армии. Но исход боевых операций был неудачным. В середине апреля 1919 г. белые отступили на т.н. Акманайские позиции под Керчью, а Крымское правительство переехало из Симферополя в Севастополь, под прикрытие французского десанта. 16-17 апреля 1919 г. на транспорте «Надежда» прошли последние заседания правительства.

Части Красной Армии, успешно развивая наступление на юге, в конце марта 1919 г. вышли к Чонгару и Перекопу.

Войсками крымского направления Украинского фронта командовал бывший балтийский матрос П.Е. Дыбенко.

11 апреля советские войска вошли в Симферополь и Евпаторию, а на другой день - в Бахчисарай и Ялту.

29 апреля 1919 г. в передовые красноармейские части вошли в Севастополь. Под контролем Крымско-Азовской армии остался Керченский полуостров.

Но период советской власти в 1919 г. оказался недолгим.

Уже в июне 1919 г. части ВСЮР перешли в контрнаступление и советские войска оставили Крым.

Теперь до ноября 1920 г. здесь установилась власть Белого движения.

 

Белый Крым

22 марта 1920 г. главнокомандующим Вооруженными силами Юга России (созданы в январе 1919 г. на основе Добровольческой армии) был назначен П.Н. Врангель.

Передав все полномочия и остатки разгромленной армии своему преемнику, А.И. Деникин навсегда покинул родную землю. Наступал последний этап истории Белого движения, его драматический эпилог: март-ноябрь 1920 г.

Эти восемь месяцев, сравнимые с периодом деятельности Временного правительства, были насыщены напряженной работой не только в военной области, но и во внешней политике, и, в особенности, в социально-экономической сфере. Завершая борьбу, белые торопились успеть продемонстрировать измученной стране весь нераскрытый ими ранее созидательный потенциал общественного переустройства.

П.Н. Врангель вступил в новую должность с вполне определенной программой реформ, суть которой выражал лозунг «Левая политика правыми руками». Серьезный и вдумчивый стратег, обладавший твердой волей и качествами государственного деятеля, он решительно отверг ряд основополагающих принципов своих предшественников, поставивших, по его мнению, Белое дело на грань катастрофы.

Во-первых, он отказался от плана подготовки похода на Москву и других крупномасштабных и дорогостоящих военных проектов, понимая всю их абсурдность и нереалистичность в сложившейся обстановке.

Во-вторых, реорганизовав армию, он последовательно и настойчиво укреплял южнорусскую государственность, рассчитывая сохранить ее до «лучших времен». Он допускал возможным относительно долгое сосуществование «двух Россий», гарантией чего могли выступить союзники и собственные вооруженные силы белых в Крыму.

И, наконец, П. Н. Врангель покончил с так называемым «непредрешенчеством» в политике Белой Армии – для расширения социальной базы своего режима.

Прежде всего, Врангель стал наводить порядок и дисциплину в армии. В течение короткого времени деморализованные, раздробленные на соперничавшие друг с другом многочисленные отдельные группировки, воинские части были объединены им в три корпуса под командованием генералов А.П. Кутепова, Я.А. Слащева и В.И. Сидорина, под названием Русская армия (май 1920 г.).

Вместе с тем, реально оценивая свои возможности по обороне полуострова, куда со всей России перебрались беженцы, и где проживало многочисленное местное население, Врангель сразу после назначения отдал распоряжение о подготовке эвакуации войск и мирных граждан из Крыма, поручив разработку плана генералу П.С. Махрову.

Василий Шульгин, наблюдавший за первыми шагами Врангеля на посту главнокомандующего, писал, что «в нем чувствовалась не нервничающая энергия, а спокойное напряжение очень сильного постоянного тока».

Справка.  Петр Николаевич Врангель (1878—1928), барон, происходил из знаменитой российской семьи, многие поколения которой верно служили Отечеству. Его мать была из рода Самариных. В 1901 г. окончил Горный институт, а затем стал профессиональным военным, служил в гвардии, окончил Николаевскую академию Генерального штаба (1910). Участник русско-японской и Первой мировой войны. Командир кавалерийского корпуса (генерал-майор). С 1918 г. Врангель вступил в войска Деникина, командовал Кавказской и Добровольческой армиями. Одаренный военачальник, отличался редкой целеустремленностью и здоровым честолюбием. Постоянные интриги вокруг его имени, в конце концов, вызвали негативную реакцию Деникина, снявшего Врангеля с занимаемых им постов и отправившего его в ссылку в Константинополь. Однако это не помешало впоследствии Деникину назначить Врангеля своим преемником.

 

К формированию нового курса П.Н. Врангель привлек видных российских политических и государственных деятелей. Так, П.Б. Струве ведал управлением внешних сношений. Благодаря его усилиям в мае 1920 г. удалось добиться от Франции признания крымского правительства де-факто. На А.В. Кривошеина (ближайшего сподвижника и соратника П. А. Столыпина) легла вся тяжесть работы по реализации аграрной и земской реформ. Основные принципы аграрной (земельной) реформы были выдвинуты лично Врангелем, а детализированы сотрудниками Кривошеина еще по дореволюционному периоду – Глинкой и Зубовским.

Реформа предусматривала органичное соединение наиболее прогрессивных элементов аграрных проектов начала века – Столыпина и Кутлера, – рассчитанных на поддержку крепких хозяев с признанием самозахвата помещичьих земель, осуществленных крестьянами за годы революции и войны, и их закрепления в собственность новых хозяев. Это была серьезная социальная уступка крестьянству, позволяющая надеяться на его массовую поддержку режиму. Земля передавалась в вечную наследственную собственность каждому хозяину, но не даром, а за плату государству, которое установило механизм выкупа на льготных условиях. Фактическое владение крестьянами землей к моменту начала реформ признавалось правительством нерушимым.

В дополнение к аграрной реформе крымским правительством осуществлялась земская реформа. В принятом «Положении о волостном земстве» предусматривалось создание системы крестьянского самоуправления с участием представителей всех других категорий землевладельцев. Волостные земства избирались на земельных сходах и должны были представлять из себя, в основном, крестьянскую организацию, противостоящую большевистским Советам. Волостным земствам передавались и административные функции. Таким образом, по мнению Врангеля, закладывался фундамент будущего возрожденного русского государства, основанного на самодеятельности народа снизу, а не сверху, как было принято еще с тех времен, когда создавалась империя Петра I.

Однако планам П. Н. Врангеля не суждено было сбыться. Военные силы противников были несопоставимы. Блестяще проведенная М.В. Фрунзе операция по прорыву в Крым вынудила белых навсегда покинуть родную землю.

Русская трагедия для обеих сторон продолжалась и после окончания Гражданской войны. Как известно, победителей в братоубийственной войне не бывает. Не случайно многие из бывших красных «героев» сами стали впоследствии жертвами нового режима.

Что же касается белых, то они со своими боевыми знаменами, верные воинской чести, с образом Родины в сердце отправлялись в неведомые для них скитания. Судьба и к ним оказалась неблагосклонна, но свой долг они исполнили до конца.  

В 1921 г. Антон Иванович Деникин писал: «После свержения большевизма наряду с огромной работой в области возрождения моральных и материальных сил русского народа перед последним с небывалой еще в отечественной истории остротой встанет вопрос о сохранении его державного бытия, ибо за рубежами русской земли стучат уже заступами могильщики и скалят зубы шакалы в ожидании ее кончины. Не дождутся. Из крови, грязи, нищеты духовной и физической встанет русский народ в силе и разуме».

Находясь в изгнании, русские люди бережно сохраняли традиции России и свято верили в ее грядущее возрождение и лучшее будущее. Именно в этом и видели они главное значение своей борьбы.

В Крыму нашли свой последний приют многие из сторонников Белого движения.

Генерал Владимир Зенонович Май-Маевский (1867–1920) (его превосходительство в фильме про адъютанта, кто смотрел) во время обороны Крыма руководил тыловыми частями и гарнизонами Русской армии.

По одной версии, он застрелился во время эвакуации Белой армии из Севастополя13 ноября 1920 год, по другой — умер от разрыва сердца в одной из больниц Севастополя. Место его захоронения в Крыму неизвестно.

Другой – видный организатор и руководитель Белого движения на Юге России – Михаил Гордеевич Дроздовский (1881-1919) . Его отец – генерал-майор Гордей Иванович Дроздовский (1835–1908) – был участником Обороны Севастополя в 1855 г.

В ноябре 1918 г. М. Г. Дроздовский командовал своей дивизией во время упорных боев под Ставрополем, где, возглавив контратаку частей дивизии, был 13 ноября 1918 г. ранен в ступню и отправлен в госпиталь в Екатеринодар. Там его рана загноилась, началась гангрена. В ноябре 1918 г. был произведён в генерал-майоры. 8 января 1919г. в полубессознательном состоянии он был перевезен в клинику в Ростов-на-Дону, где скончался.

После смерти М. Г. Дроздовского генерал-лейтенант А.И. Деникин издал приказ, сообщавший армии о его смерти и заканчивавшийся следующими словами:

«Высокое бескорыстие, преданность идее, полное презрение к опасности по отношению к себе соединились в нём с сердечной заботой о подчинённых, жизнь которых всегда он ставил выше своей. Мир праху твоему, рыцарь без страха и упрёка.»

Первоначально М. Г. Дроздовский был похоронен в Екатеринодаре в Кубанском войсковом соборе Святого Александра Невского. После наступления красных войск на Кубань в 1920 году дроздовцы, зная, как обращаются красные с могилами белых вождей, ворвались в уже оставленный город и вывезли останки генерала М. Г. Дроздовского, которые  были перевезены в Севастополь и тайно перезахоронены на Малаховом кургане. Место погребения знали только пять дроздовцев-походников. Символическая могила М. Г. Дроздовского существует на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем, где установлен памятный знак.

 

Характер геополитического статуса Белого Крыма в 1920 году

Крым тогда представлял собой территорию, которая могла рассматриваться как легитимно представляющая Россию, возможная основа для создания будущего демократического государства, исходя из рассмотренных выше принципов правительства Врангеля.

В 1920 году фактически обладавшее полнотой власти на большей части территории России Советское правительство не было признано другими странами.

Международное признание Советской России началось только в июле 1923 года.

Поэтому в начале 1920-х гг. представителями России зарубежные страны считали послов, назначенных еще до революции октября 1917 года.

Их деятельность координировалась Министерством иностранных дел – также дореволюционным. Поэтому говорить будем именно об этих послах, соответствующих посольствах, посланниках, поверенных в делах и т.п. и дороволюционном российском министерстве иностранных дел.

В мае 1920 г. ряд политических деятелей Белого движения склонялись к идее создания в Крыму «суверенного русского государственного образования». Об этом, в частности, писал в телеграмме министру иностранных дел С.Д. Сазонову (17 мая) поверенный в делах российского посольства в Лондоне Е.В. Саблин.

По его мнению, создание такого «образования» представлялось возможным на пути объединения Крыма с территорией «казачьей конфедерации (Дон, Терек, Кубань)». Следовало при этом добиться гарантии территориальной неприкосновенности данного союза со стороны союзников и «объявить эту территорию – на основании договорного соглашения союзников с большевиками – независимой и изъятой из-под претензий большевиков».

Создание «русской Крымско-казачьей территории, – отмечал Е.В. Саблин, – установит барьер между большевиками и младотурками и обеспечит спокойствие Кавказа и Северной Персии».

С позиций же политико-правового статуса данное «государственное образование» следовало бы именовать «Крымско-казачьей федерацией» при «строго демократической» форме правления.

Вместо вооруженного сопротивления советской власти Е.В. Саблин предлагал установить и развивать экономические контакты белого Юга с сопредельными «государственными образованиями», что «тем самым способствовало бы разложению назревающего в настоящую минуту кольца окружения России – не Советской, а просто России – союзом враждебных «бордер статс»».

Создание из Крыма суверенного «государственного образования» позволило бы сделать «Крым и казачество… тем жизненным очагом национальной демократической России, откуда можно будет впоследствии и постепенно протягивать руку помощи великороссам».

К идее создания суверенного Крыма обращались и летом 1920 г. накануне созываемого в Лондоне консультативного совещания представителей Прибалтийских республик и РСФСР.

Из Константинополя российский посланник А.А.Нератов запрашивал ставшего министром иностранных дел П.Б.Струве о возможности «предложения решить вопрос о размежевании между Югом и Советской Россией плебесцитом населения, с гарантиями, которые признает Лига Наций… Признание за нами прав меньших, чем у каждого окраинного новообразования, ничем не оправдывается».

Нельзя не признать саму идею завершения гражданской войны в России переводом конфликта в плоскость норм международного права, совершенно невероятной.

Ответ был вполне предсказуем: «Большевики отказываются признать самостоятельность Крыма».

Весной 1920 г. произошли серьезные перемены в отношении к Белому движению со стороны Великобритании, отказавшейся оказывать какую-либо поддержку П.Н.Врангелю, кроме посредничества в заключении перемирия с Советской Россией.

Гораздо большие надежды возлагались на Францию, заинтересованную в поддержке Польши в ее противостоянии с РСФСР и, таким образом, небезразличную к поддержке любых сил, способных стать объективными «союзниками» польской армии.

Еще 17 апреля российский посол в Париже В.А.Маклаков телеграфировал в Крым о следующих, весьма благоприятных для Врангеля, условиях содействия ему со стороны Франции: «Французское правительство относится отрицательно к соглашению с большевиками. Никакого давления для сдачи Крыма не окажет. Не будет участвовать ни в какой подобной медиации, если бы другие ее предпринимали. Сочувствует мысли удержаться в Крыму и Таврической губернии. Считая большевизм главным врагом России, Французское правительство сочувствует продвижению поляков. Не допускает мысли о скрытой аннексии ими Приднепровья. Если создано было бы Украинское правительство, оно может быть признано только «де-факто».

Активизация военных действий на советско-польском фронте и переход Русской армии в наступление из Крыма рассеяли представления о возможности создания суверенного «государственного образования» и снова поставили в дипломатическую «повестку дня» вопрос о широком антисоветском фронте, с Польшей и белым Крымом в качестве центральных звеньев. Правда, координация действий началась не сразу. В начале июня глава временной дипломатической миссии в Варшаве Г.Н.Кутепов доносил Гирсу о готовности Польши «начать переговоры о перемирии с Советской Россией из-за очевидных неудач на фронте».

В этой ситуации сближение с Францией, оказывавшей непосредственную военно-политическую поддержку Польше, становилось неизбежным. Переданное по дипломатическим каналам сообщение, полученное советником российского посольства в Париже Н.А.Базили в форме письма Мильерана от 10 августа, гласило: «Принимая во внимание военные успехи и усиление правительства генерала Врангеля, а также его заверение относительно демократического характера его внутренней политики и верности прежним обязательствам России, французское правительство решило признать правительство генерала Врангеля фактическим правительством Юга России».

Одновременно с этим из Лондона, где проходили переговоры с советской торгово-промышленной делегацией во главе с Л.Б.Красиным, в качестве протеста против сближения Великобритании с большевиками был отозван французский коммерческий атташе Галгуэ. Базили не скрывал, что акт признания можно считать лишь началом перемен европейской политики в отношении Белого движения в 1920 г., и откровенно писал, что «как французское правительство искренно ни желает оказывать нам содействие, линия поведения его все же находится в зависимости от общей конъюнктуры взаимоотношений западных держав между собой и с большевиками. Поэтому необходимо использовать настоящий момент, чтобы постараться получить все, что возможно».

Ответ П.Н.Врангеля Мильерану говорил о «благодарности за драгоценную помощь», которую Франция «оказала национальному русскому делу в минуту тягчайшего испытания, когда мы прилагаем все наши усилия к тому, чтобы осуществить нашу задачу восстановления России на основе великих принципов свободы и прогресса».

Хотя и запоздалое (19 октября), по сравнению с актом признания, прибытие из Тифлиса в Крым официального представителя Франции (в статусе Верховного Комиссара) графа де  Мартелля (бывшего представителя Франции при Верховном Правителе России адмирале А.В. Колчаке) и нового начальника французской военной миссии генерала Брюссо, подтверждало статус принятого в Париже решения.

В своей речи во время аудиенции у Врангеля в Севастополе французский посланник сообщил: «Возлагая на меня обязанность представителя Французской Республики, мое правительство имело целью подчеркнуть значение, которое оно придает традиционному франко-русскому союзу и дружбе… Франция решительно становится на сторону поборников порядка, свободы и справедливости и поэтому приветствует ваше демократическое правительство, относящееся с уважением к национальным меньшинствам и опирающееся на национальную армию. Франция, потерпевшая большие убытки, решила оказать вам полную моральную поддержку и материальную помощь в возможных границах».

22 октября состоялась аудиенция П.Б.Струве у Мильерана, и, по сообщению В.А.Маклакова, «план займа» для Крыма имел «надежду на успех».

Граф де Мартелль подчеркивал готовность Франции к оказанию поддержки Белому делу в Крыму. В течение октября 1920 г. он неоднократно выступал перед представителями крымской печати. Правда, его заверения носили характер лишь «моральной поддержки»: «Франция готова оказать и уже оказывает моральную помощь – материальную же помощь будет оказывать по мере сил. Вообще же, будущее покажет, какую помощь окажет Франция». На вопрос о возможности признания власти большевиков Верховный комиссар отвечал: «Франция не может им доверять, они правят посредством тирании, слова своего не держат, всякое письменное соглашение для них не обязательно к исполнению».

Реальное значение «жеста» Франции, как оказалось, не так уж отличалось от того, которого опасался Маклаков.

По справедливой оценке советника российского посольства в Константинополе Г.Н. Михайловского, хотя это и «была выдающаяся дипломатическая победа, принимая во внимание влиятельное положение Франции в Европе в то время», но П.Б.Струве «не мог предвидеть, что это признание не только не принесет сколько-нибудь существенной помощи Врангелю, но и будет подарком для присвоения Францией – после эвакуации армии Врангеля – остатков нашего Черноморского флота и некоторого другого казенного имущества»; Струве «удалось то, что не удалось такому профессиональному дипломату как Сазонов во времена Колчака и Деникина… Правда, признание тогда и теперь имело совсем разное значение. Тогда оно вынудило бы союзников в конце концов к непосредственным военным действиям, теперь же Франция признанием Врангеля оказывала ему лишь моральную поддержку. Само собой разумеется, признание поднимало его престиж в глазах всего мира, но только для того, чтобы сделать затем его падение более эффектным».

Заметное влияние на внешнеполитические позиции врангелевского правительства оказывали Северо-Американские Соединенные Штаты (САСШ, так в то время назывались США).

Точку зрения Государственного департамента относительно «русского вопроса» в 1920 г. выразило заявление «New York Times», именно его имел в виду Врангель, когда говорил об «исторической ноте».

6 августа российский посол в Вашингтоне Б.А. Бахметев передал дуайену российского дипкорпуса М.Н. Гирсу перевод статьи, в которой, в частности, говорилось: «Американское правительство считает, что бывшие союзники России должны, как временные опекуны, сохранять ее права и легальный status quo до появления в России законного правительства. Главная цель Америки – спасение России для русского народа. Президент отклонит всякую сделку, которая признала бы за Советской властью право или возможность говорить от имени России. Америка будет ждать появления в России законного правительства, признанного всем русским народом, и в переходный период будет неизменно осуждать всякий захват русской территории, под каким бы предлогом он не производился».

10 августа в своей ноте на имя посла Италии в Вашингтоне Государственный секретарь Б.Колби говорил о важности сохранения целостности России, полагая, что «надежное и мудрое решение Русской проблемы…, не может быть достигнуто до того, как будет приведен в действие такой план, согласно которому все составные части русского народа будут в состоянии самым действенным образом рассмотреть взаимные нужды политические и экономические различных областей, составивших Императорскую Россию… Несмотря на то, что американское Правительство не видит сейчас возможности для быстрого достижения такого результата, оно не считает полезными какие-либо решения, предложенные какой-либо международной конференцией, если они предполагают признание в качестве независимых государств тех или иных группировок, обладающих той или иной степенью контроля над территориями, являвшимися частью Императорской России…, так как это может нанести ущерб будущему России и прочному международному миру».

Гирс отмечал, что «американская нота встречена здесь с полным удовлетворением. Она вывела Францию из тяжелого положения изолированности и является серьезной нравственной поддержкой ее противобольшевистской политики… Для нас значение американского выступления заключается в подтверждении Штатами принципа территориальной неприкосновенности России».

Об этом же писал и сам П.Н.Врангель: «Политическая декларация, сделанная недавно правительством САСШ, совершенно совпадает с политической программой генерала Врангеля как в части, касающейся вопроса о сохранении единства и неприкосновенности русской территории, так и в вопросе о Польше. Генерал Врангель уже раньше счел своим долгом выразить по этому поводу свою живейшую признательность федеральному правительству».

В свою очередь, не без настойчивости А.И.Бахметева в переговорах с помощником Государственного секретаря САСШ Б. Лонгом была принята нота 10 августа, в которой Госдепартамент отразил «два основных момента:

1. Четкое разграничение между народом России и Советским правительством: поддержка первого и отказ от установления дипломатических отношений со вторым.

2. Польский и другие вопросы: Польша, воспользовавшись ситуацией, напала на Россию, чем вызвала дезориентацию и ложный патриотизм среди русского народа».

Полагая, что авторитет САСШ может быть достаточно весомым для многих европейских стран, А.И.Бахметев просил Гирса «инструктировать наших представителей в Бельгии, Голландии, Скандинавских и других странах» с целью «добиваться от местных правительств подобного выступления». В период подписания рижского прелиминарного договора, Бахметев телеграфировал Гирсу о «полуофициозном» сообщении, которое было сделано правительством САСШ по этому поводу: «Американское правительство не признает силы за рижским договором, так как отрицает право большевиков распоряжаться русской территорией». В Крыму работали американские военные миссии во главе с контр-адмиралом Н.А. Мак-Колли и генералом Морелем. Помощь в снабжении Крыма медикаментами оказывал Американский Красный Крест.

Признание Правительства Юга России со стороны САСШ было обставлено обменом официальными декларациями, во многом схожими с теми, которыми в мае-июне 1919 г. обменялись Совет пяти и Колчак.

6 сентября 1920 г. П.Б.Струве был передан от имени Мак-Колли запрос о «политике и целях, преследуемых Врангелем». Предполагалась передача ответа в Вашингтон. Перечень вопросов включал в себя такие:

1) обязуется ли генерал Врангель созвать Учредительное Собрание, избранное волей народа и прямым голосованием;

2) решительно ли отвергает генерал Врангель всякое намерение установить в России представительный образ правления, игнорируя народное согласие и поддержку;

3) правильно ли истолковываются недавние декларации генерала Врангеля о том, что, учитывая ошибки правительств генерала Деникина и адмирала Колчака…, он не почитает восстановление в России законности и свободы делом исключительно военным; что он в первую голову ставит вопрос об удовлетворении потребностей крестьян…, что он согласился бы ограничиться обороной ядра Русского национального возрождения; что общей его целью является попытка установить центр политического и экономического порядка и законности, вокруг которого могли бы свободно объединяться русские группировки и территории и развиваться согласно собственным пожеланиям;

4) правильны ли сведения…, что генерал Врангель устанавливает за линией фронта местное самоуправление, посредством свободно избираемых земств и других демократических органов, а также что он, в особенности, стремится разрешить земельный вопрос конституционными путями, санкционируя за крестьянами владение землей.

Особое значение имел 6-й «вопрос»:

- можно ли полагать, что генерал Врангель, веря в то, что его движение в настоящее время представляет собой центр русских усилий для восстановления и возобновления единства и национальной жизни, в то же время не выдает себя и не приписывает себе роли Главы Всероссийского правительства, что в настоящее время он не требует признания себя таковым; что он не считает себя вправе вступать в договоры, обязательные для какого-либо будущего российского правительства, если бы таковое установилось, раздавать концессии или вообще, как-нибудь иначе, распоряжаться национальным достоянием.

Довольно двусмысленно звучал и последний, 8-й «вопрос»:

- какие (существуют) меры предосторожности, на которые генерал Врангель мог бы положиться для того, чтобы уверить другие нации, что ему удастся продолжить дело восстановления той части российской территории, которая входит под его юрисдикцию, не позволяя ему в то же время превратиться в военную авантюру или политическую реакцию.

Как можно заметить, лейтмотивом запроса были традиционные пункты об окончательной легитимации власти путем созыва Учредительного Собрания, об отказе от жесткого понимания военной диктатуры и о восстановлении местного самоуправления.

В то же время ставился и новый вопрос – о степени «всероссийскости» власти в Крыму (по сути, навязывался ответ с отказом от статуса «Российского правительства» и согласием на статус «лимитрофа»).

П.Н.Врангель дал, в общем, утвердительный ответ на запросы Мак-Колли.

Однако по ряду пунктов однозначного ответа не давалось.

Безусловно подтверждался принцип «народного суверенитета» в «намерении установить условия, позволяющие созыв Национального Собрания, избранного на основах всеобщего избирательного права, посредством которого будет установлена форма правления в новой России…

Генерал Врангель не имеет ни малейшего намерения навязать России форму правления, действующую без народного представительства и лишенную общественной поддержки».

В вопросе о степени соотношения военного и гражданского начал в осуществлении внутренней политики Главком отвечал, что он «не полагает восстановление в России законности и свободы делом исключительно военным…

Вся совокупность уже осуществленных реформ, наоборот, указывает на то, что генерал Врангель воздерживается от расширения территории, занятой его войсками, но старается упрочить целость политического и экономического центра, созданного на территории как занятой Русской армией, так и казаками, с которыми он находится в тесном союзе. Сохранение этого здорового ядра совершенно необходимо, дабы оно могло служить центром притяжения, вокруг которого бы свободно собирались и развивались усилия русского народа, направленные к национальному возрождению».

Развернуто обосновывалась важность проводимой аграрной реформы, «имеющей целью радикально разрешить аграрный вопрос и включающей в себя законный переход, путем выкупа, всех годных к обработке земель в руки обрабатывающих их крестьян».

На принципиально важный 6-й «вопрос» о соотношении «регионального» и «всероссийского» в статусе его власти Правитель Юга России ответил, что «возглавляемое им Правительство остается единственным хранителем идеи национального возрождения и восстановления единства России. В то же время он признает, что только правительство, установленное после разрешения Национальным Собранием вопроса о форме правления, сможет заключать договоры, затрагивающие суверенные права русского народа и распоряжаться национальным достоянием».

В этом ответе П.Н.Врангелем определялась сущность статуса Правительства Юга России как всероссийского центра «борьбы с большевизмом», и хотя Мак-Колли, очевидно, ожидал четкого заверения об отсутствии претензий на разрешение общероссийских вопросов, Врангель не счел возможным отказываться от принципа восстановления всероссийской власти, будущим ядром которой стал бы белый Крым.

Этот важнейший тезис идеологии Белого движения оставался неоспоримым даже в условиях сужения территории белых правительств до «губернских пределов». Главком по-прежнему не исключал возможности «прекращения гражданской войны», но только после того, «как только русский народ, стонущий под большевицким ярмом, получил бы возможность свободно высказать свою волю».

Со своей стороны генерал П.Н.Врангель готов предоставить населению занятой им территории возможность свободно высказать свои пожелания, будучи твердо уверен, что население ни в коем случае не выскажется за советскую власть».

Ответы Врангеля, хотя и не были широко разрекламированы (как это было летом 1919 г. с ответом адмирала Колчака союзникам), с полным основанием могут считаться документом программного характера в Белом движении периода лета-осени 1920 г.

Начало фактического признания, переговоры с Украиной и Польшей создавали впечатление о возможности достижения суверенного статуса Правительством Юга России.

В этом плане летом 1920 г. рассматривался даже вопрос о переговорах с РСФСР. В июле 1920 г. представителям советской делегации в Лондоне было передано предложение о разработке плана переговоров с Врангелем. При этом Струве оговаривал, что «Врангель согласится на один лишь мир, а именно – с сохранением за ним занимаемой территории, при этом не на правах местного крымского правительства, а в виде всероссийского».

На специально созванную конференцию в Лондоне предполагалось пригласить или самого Врангеля, или его представителя, но лишь как «частное лицо», при том, что представители РСФСР, Прибалтийских республик, Польши, Финляндии и Галицкой Украины (представители Украинской Республики не приглашались) должны были бы прибыть «официально». Ллойд-Джордж выразился, что британские политики смотрят на Врангеля только как на «носителя полицейских функций по охране беженцев из России, приютившихся в Крыму».

Советский ответ (21 июля 1920 г. его опубликовала «Daily Herald») не содержал никаких принципиальных отличий от той позиции, которую представители РСФСР занимали еще весной: Врангель – «взбунтовавшийся генерал», выступивший против «народной власти», но ему, армии и беженцам обещана неприкосновенность и отправка за границу, при условии капитуляции. Таким образом, все расчеты на признание суверенного статуса врангелевского правительства не оправдались.

 

Крым после Гражданской войны

После Гражданской войны Крым стал частью Советской России. Тогда на полуострове проживало 720 тыс. человек.

Крым, как и прежде, оставался многонациональным, в нем проживали представители разных народов: русские, крымские татары, украинцы, греки, евреи, караимы и др.

Для повышения статуса территории 18 октября 1921 г. была образована Крымская АССР.

В Конституции Крыма 1921 г. провозглашалось «равенство и право на свободное развитие всех национальностей Крыма», отменялись «все существовавшие ранее национальные и национально-религиозные привилегии и ограничения».

В качестве государственных языков были утверждены русский и крымско-татарский.

Голодная смерть в 1921-1922 годах унесла жизни более 75 тыс. крымчан.

Общее число погибших на весну 1923 года, возможно, превысило 100 тыс. человек, из них 75 тыс. - крымские татары. Последствия голода удалось ликвидировать лишь к середине 1920-х годов.

В годы новой экономической политики (НЭПа) в Крыму идет восстановление мирной жизни. По воспоминаниям А.В.Ермолинского, жителя Феодосии, оживала экономика, повседневная жизнь становилась насыщенной и многоцветной. Вот как он описывал происходившие перемены:

«Голод отступил. Всеми цветами радуги расцвел городской базар. На телегах, повозках, арбах из деревень приезжали крестьяне со всевозможными продуктами.

Окружавшие город сады, виноградники, огороды щедро одаривали жителей своими плодами. Оживились поселяне немецкой и болгарской колоний, снабжая город колбасами, окороками, фруктами, брынзой. Из русских деревень привозили молоко, творог, яйца и разную домашнюю птицу – живую и битую.

На склонах гор пасли огромные отары овец татары. Помимо этого занимались они садоводством и огородничеством, доставляя на базар плоды высокого качества. Груши, например, были от сладких скороспелок до лучших сортов – "бергамот", "босдурган", "дюшес", "береалександр". А сколько различных сортов винограда продавалось на базаре – "шасла", "каталон", "мускат", винные сорта – "рислинг", "сотерн", "семильон", "алиготе", "кокур", "кордон-бурун". Были здесь и зимние сорта - "осма", "чауш", "шабаш".

Арбузы и дыни привозили из Мелитополя. На рынке из них были сложены настоящие "горы". Розовые арбузы торговцы откладывали в сторону - бери, мол, бесплатно. Многие хозяйки делали большие запасы на осень и зиму.

Мешками брали картофель. Капуста и другие овощи шли на засолку. Арбузов покупали по полсотни. Развозить приобретенное на рынке помогали хозяйкам люди с ручными рессорными тачками. Феодосийцы их в шутку прозвали "вридло" – временно исполняющие обязанности лошади.

Изобилие продуктов создавало огромную конкуренцию, благодаря чему цены были очень низкими. Товар отпускался с большим "походом". При этом покупатели непременно торговались, а торговцы охотно уступали, так как были заинтересованы продать как можно больше.

Излюбленным блюдом феодосийцев были чебуреки, начиненные сочным фаршем из молодой баранины, обильно приправленной зеленью. Секрет изготовления этого божественного блюда был известен лишь татарам. Все пропорции и режим соблюдались только ими. Татары изготовляли также шашлык по-крымски – кусочки молодого барашка, нанизанные на палочки, обжаривали на сковороде в бараньем жире и подавали густо посыпанными зеленью с кусочками лимона. Порция из десяти штук крупных чебуреков стоила тридцать копеек, порция шашлыка – сорок.

Многие жители – владельцы загородных виноградников – занимались виноделием, вино они содержали в городе в специальных погребках, где бутылка сухого вина двух-трехлетней выдержки стоила тридцать копеек, десертного – пятьдесят. Из виноделов выделялись хозяева двух фирм, вина которых были удостоены медалей на зарубежных выставках. Это были И. Руссен и Рева. Их вина поступали в продажу только после пятилетней выдержки. В городе много было открыто всяких закусочных, харчевен, кофеен, пивных. Обширная конкуренция вынуждала готовить повкуснее и продавать подешевле, чем у соседа, при самом любезном обслуживании. Всегда были заполнены кафе в павильонах фонтанчика Айвазовского и на "поплавке" "Паша-Тэпэ", находившемся на набережной, где теперь причал для теплоходов. Там продавалась минеральная вода того же названия из источника, обнаруженного в саду И.А. Бианки под Лысой горой.

Два одинаковых пассажа, находившихся в начале ул. Люксембург, всегда были наполнены свежайшими продуктами: один – мясомолочный, другой – рыбный, куда рыбаки ежедневно, прямо из моря, доставляли любую рыбу – от хамсы и барабульки до кефали, камбалы и осетрины.

Из городских кондитерских выделялись заведения Ресслера и Баранова. Большой выбор тортов и пирожных вызывал соблазнительный аппетит, невольно принуждавший раскошелиться. Там же за столиком можно было выпить чашку кофе с печеньем или бисквитом.

Широкая сеть промтоварных магазинов предоставляла большой выбор любой одежды и домашней утвари. Наряду с ними были производственные мастерские. Модные ботинки, например, стоили восемь – десять рублей, а мужской пиджачный костюм из шевиота или бостона можно было приобрести за пятьдесят – шестьдесят.

Удивительно хороша была жизнь во времена нэпа, экономическая система которого исключала хищения и приписки, брак и порчу продуктов, недобросовестную уборку урожая. Все было доступно и дёшево. Ничто не толкало людей на преступления, не давало повода для расстройства нервной системы. Люди были взаимно вежливы и приветливы. Каждый был занят своим делом, добросовестно его выполнял».

 

На смену НЭПу в Крыму приходит политика форсированной модернизации.

Поворотным событием в этом процессе можно считать трудности с хлебозаготовками и начало политики насильственного изъятия хлеба весной 1928 г.

Так, 4 апреля 1928 г. Председатель Главсуда Крымской АССР В. Поляков направил всем народным судам и членам Главного суда Крымской АССР инструктивное письмо «О наших задачах по выполнению директив XV съезда ВКП (б)», в котором говорилось:

«Съезд постановил вытеснить капитал (кулака в деревне), который представляет собой опасное явление, и с которым суд должен беспощадно бороться. К элементам частнокапиталистического хозяйства должна быть применена политика ещё более решительного вытеснения. Отсюда вытекает важная задача суда – карательная политика суда по этой категории дел должна быть суровой и мера социальной защиты по ним – максимальной"».

 

Коснулась Крыма и трагедия Голодомора 1932–1933 гг.

В то же время Крым в межвоенные десятилетия сделал ощутимый шаг вперед.

Были обновлены и реконструированы существовавшие на полуострове предприятия, прежде всего консервные. К началу Великой Отечественной войны Крым превратился из аграрно-промышленного в промышленный район СССР, т.к. его промышленность производила 80% всей валовой продукции народного хозяйства Крыма (против 55% в 1913 г.).

Одновременно с этим продолжалось развитие курортного дела. Только по официальным данным (не учитывающим отдых на полуострове «дикарей») в предвоенные годы в Крыму имелось 195 санаториев и домов отдыха, в которых проводило время более 300 тыс. человек в сезон.

 

Крым в годы Великой Отечественной войны

Издвавна имеющий важное стратегическое значение Крым сыграл большую роль в годы войны с нацистской Германией. С первый дней войны на полуострове начали формироваться отряды народного ополчения. Крым поставил под ружье в формирования гражданского населения более 166 тыс. человек.

Германские войска вторглись на полуостров в сентябре 1941 г. Оборона Перекопа и Ишуньских позиций советскими войсками продолжалась в течение месяца.

В историю русской воинской славы вошла героическая 250-дневная оборона Севастополя («Вторая оборона»).

Другим примером героизма защитников Крыма является защита Аджимушкайских каменоломен. Это сеть искусственных пещер в районе города Керчь.

После неудач советских наступлений весной 1942 г. германские войска перешли в контрнаступление, в том числе и на Керченском полуострове. После мужественного сопротивления, 16 мая 1942 г. советские войска вынуждены были эвакуироваться из Керчи на Таманский полуостров.

Часть войск, прикрывавших эвакуацию, оказалась блокированной. Они заняли оборону в каменоломнях. Туда же ушла часть населения.

Район Аджимушкайских каменоломен был освобожден Красной Армией в ноябре 1943 г.

После начала оккупации Крыма, началась партизанская борьба против захватчиков. Было создано более 30 партизанских отрядов, которые в ходе операций ранили и уничтожили более 33 тыс. германских солдат и офицеров.

В Севастополе и других населённых пунктах Крыма с врагом боролось 200 подпольных патриотических организаций и групп общей численностью свыше 2 тыс. человек.

В результате ряда наступательных операций  в 1944 г. Советская Армия осовободила Крым.

Трагической страницей истории Великой Отечественной войны являлась операция по депортации из Крыма крымских татар, осуществленная 18-20 мая 1944 г. по решению Государственного комитета обороны.

Идеологической основой для депортации послужил факт переговоров представителей крымских татар с немецким командованием и создание воевавших на стороне нацистской Германии подразделений, в которые вошли сотни крымских татар.

Это, однако, нельзя считать оправданием для насильственного жестокого поголовного выселения десятков тысяч крымских татар в отдаленные территории: Узебкистан и другие республики Средней Азии, Красноярский край и т.д.

В течение всего периода существования СССР действовал фактический запрет на возвращение крымских татар в Крым, хотя формально преступное решение 1944 года было отменено Указом Президиума Верховного Совета СССР в 1967 году.

Во время Великой отечественной войны были депортированы и другие народы, населявшие Крым: немцы, греки, армяне, болгары…

В феврале 1945 г. в Крыму состоялась знаменитая Ялтинская конференция, заложившая фундамент послевоенной системы международных отношений. На ней были согласованы действия великих держав по окончательному разгрому Рейха и по послевоенному устройству Европы.

 

Послевоенные годы

В 1946 г. Крымская АССР была ликвидирована и образована Крымская область в составе РСФСР.

В 1954 г. по инициативе тогдашнего лидера СССР Н.С. Хрущева и в ознаменование 300-летия Переяславской Рады (объединившей – «воссоединившей» Украину с Россией) Крым был введен в состав Украинской ССР.

Передача Крыма из состава РСФСР в подчинение Украины имела тяжелые последствия для экономики полуострова, так как произошёл разрыв налаженных хозяйственных и административных связей. Этот шаг был осуществлен с грубым нарушением существовавшего в то время законодательства.

Несколько иначе складывалась послевоенная история города русской воинской славы Севастополя.

Учитывая значимость Севастополя для Черноморского флота и необходимость создания в нем особого режима, в 1948 г. город получил статус города республиканского подчинения РСФСР.

Юридически этот статус был равен статусу Крымской области.

Когда 26 апреля 1954 г. Крымская область была передана Украине, статус Севастополя в соответствующем постановлении определен не был.

Фактически город оставался связан с Москвой по линии управления флотом, а с Симферополем в плане решения проблем гражданского населения.

Для решения традиционно острой проблемы водоснабжения в 1961–1971 гг. был построен Северо-Крымский оросительно-обводнительный канал, снабдивший водами Днепра засушливые районы Херсонской области и Крыма. Однако и после постройки канала потребности полуострова в пресной воде были удовлетворены лишь на 80–85%, некоторые населённые пункты от Алушты до Судака до сих пор нуждаются в дополнительных водных ресурсах.

В Крыму была создана своя железорудная база – Камышбурунский железорудный комбинат.

Бурный подъем происходил в энергетике. В 1960 г. вводится в строй Симферопольская ГРЭС им. В.И. Ленина. С окончанием ее строительства энергетические мощности Крыма удвоились. Современные высоковольтные линии электропередач соединили новую электростанцию с Севастопольской и Камышбурунской ГРЭС в единую энергосистему. От нее в советское время электричество получали все города и сельские населённые пункты Крыма.

Важное стратегическое значение для полуострова имело развитие в 1960-1970-е гг. промышленного освоения местных месторождений природного газа. Это позволило перевести крымские тепловые электростанции на местное топливо, что давало большой экономический эффект. Начинается газификация городов и сел. В 1965–66 гг. строится магистральный газопровод от Глебовского месторождения в Черноморском районе до Симферополя, протяжённость которого составила 120 км. Еще через год ветка газопровода была протянута к Севастополю.

Крым продолжал и дальше оставаться всесоюзной здравницей, был местом отдыха первых лиц государства и местом встреч советских руководителей с зарубежными политиками.

20 января 1991 г. в Крыму был проведен референдум, в котором приняло участие 1,4 млн. избирателей (81,37% от имеющих право голосовать).

На референдум был вынесен вопрос о воссоздании Крымской АССР как отдельного субъекта СССР.

За воссоздание государственности проголосовало около 95% граждан,  принявших участие в референдуме. Крымский референдум 1991 года вошел в историю как «первый советский плебисцит».

После провала деятельности ГКЧП, 4 сентября 1991 года Верховный Совет Крыма заявил о государственном суверенитете.

Крым в постсоветский период

 

В феврале 1992 г. Крымская АССР была переименована в Республику Крым в составе Украины.

На седьмой сессии Верховного Совета Крыма 6 мая 1992 г. принимается Конституция полуострова, предоставлявшая республике большие полномочия.

В последующие годы в Крыму прошла череда бурных политических и экономических событий. Заслуживающими особого внимания могут считаться экономические реформы и планы, предложенные Евгением Федоровичем Сабуровым, вице-премьером Крыма  в течение полугода в 1994 году.

В 1995 г. Киевские власти в одностороннем порядке отменили Конституцию Крыма. Пост Президента Крыма был упразднен.

В 1998 г. была введена новая конституция, существенно урезавшая полномочия Крыма. При этом результаты референдума 1991 г. были проигнорированы.

В ноябре 2013-феврале 2014 гг. на Украине обострилась политическая ситуация.

При поддержке олигархов и зарубежных политиков начались массовые беспорядки, сопровождавшиеся захватом административных зданий и кровавыми столкновениями с представителями сил правопорядка.

В результате спровоцированного извне политического кризиса законный Президент Украины В.Ф. Янукович был вынужден покинуть страну. Власть захватили ставленники вооруженной прозападной оппозиции, неконституционным путем сформировав новые структуры власти.

Стремясь предотвратить дестабилизацию обстановки на полуострове, конституционные крымские власти 11 марта 2014 г. приняли меры по защите прав жителей и государственного суверенитета Крыма.

Верховный Совет Автономной Республики Крым и Севастопольский городской совет приняли Декларацию о независимости Автономной Республики Крым и города Севастополя.

16 марта 2014 года состоялся референдум о статусе Крыма. Жителям предлагалось решить, останется ли Крым в составе Украины или возвратится в состав Российской Федерации.

Подавляющее большинство, жителей проголосовали за воссоединение с Россией.

По итогам проведенного 16 марта 2014 года референдума, на котором  96.77 % голосов было подано за воссоединение с Россией, 17 марта 2014 г. была провозглашена политическая независимость Крыма и его руководители официально обратились к российским властям с просьбой о включении Крыма в состав Российской Федерации.

18 марта 2014 г. в Георгиевском зале Кремля перед депутатами Государственной Думы, членами Совета Федерации, руководителями регионов России и представителями гражданского общества выступил Президент Российской Федерации В. В. Путин.

Он обосновал важность нового этапа в развитии Крыма и всей России.

В тот же день был подписан Договор о принятии Республики Крым и города Севастополя в состав Российской Федерации на правах новых субъектов.

20 марта 2014 г. принят Государственной Думой, а 21 марта 2014 г. одобрен Советом Федерации Федеральный Конституционный закон «О принятии в Российскую Федерацию республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов — Республики Крым и города федерального значения Севастополя».

В тот же день Президентом Российской Федерации В.В. Путиным был подписан указ «Об образовании Крымского федерального округа».