С очень большим предубеждением взялась я читать кирпич
"Будденброков". Тысяча страниц семейной саги про немецких бюргеров
ХIХ века, кто меня может упрекнуть? После 20 страниц я взяла чистый лист бумаги
А4 и нарисовала дерево из всех участников первого ужина в доме консула. И что? Пока
герои медленно, с наслаждением, любуясь природой за окном, портьерами,
ламбрекенами, шурша панталонами и пеньюарами, перемещались из столовой в ландшафтную,
началась вторая часть романа - и треть персонажей на моем аккуратно
нарисованном дереве умерла. "Черт побери",- подумала я...
А потом случилось волшебство, которое я могу объяснить
только талантом Томаса Манна: жизнь бюргеров меня захватила настолько, что к
финалу стало просто не оторваться, было радостно и было горько. И я не скажу,
что сюжет стал развиваться быстрее, ничуть такого не бывало. Четыре поколения:
люди рождаются и умирают. А в промежутке пытаются достичь целей, тщательно
следуют установленным рамкам: от цвета обоев и напомаженных усов до объяснений
в любви и прощания с умирающими членами семьи; ищут, настойчиво и мучительно,
оправдание своему существованию. Только к концу этой книги, когда я поняла, что
девочке Тони уже лет 50, меня словно ушатом воды окатило: вот она, жизнь любого
из нас, какой бы сложной личностью мы ни были или ни казались себе,
укладывается в несколько сотен страниц, от рождения до смерти. Сейчас ты еще
мечтаешь о любви, и для тебя открыт весь мир, а завтра - ты способен только
тешить себя воспоминаниями о былых страстях.
Прочитать "Будденброков" было нелёгкой
задачей – не потому что текст как-то особенно сложен (напротив, почти
прозрачен), не потому что много страниц (когда это было препятствием?), не
потому что скучно (совершенно неподходящее слово для специально культивируемой
размеренности). Просто я задыхалась в этом чересчур вещественном мире под
ворохом кружевных салфеточек, нарядных обивок у стульев, резных деревяшек,
позолоченных подсвечников, посеребренных набалдашников трости, занавесочек,
тарелочек, капорчиков, бакенбард. Ей богу, какой-нибудь Роб-Грийе или тот же
Перек хоть немного, да подсмотрел у Манна в описании вещей до последних
деталей. И с удивлением вскидываешь голову, когда понимаешь, что в этом скопище
материальных благ есть ещё и люди. И они-то как раз вполне получают
удовольствие от плюшек, плам-пудингов, позолоты и пеньюаров. Даже завидно
немного, что они точно знают, что им нужно для счастья – такая-то репутация,
дорогая тарелка и шелковая простыня. А ты мучаешься, как дурак, бьёшься всю
жизнь в поисках этого самого смысла жизни, когда вот он тут, перед тобой, на
тарелочке... Да что уж там, как раз эта самая тарелочка и есть, если она,
конечно, из тончайшего китайского фарфора.
И насколько же смешны, жалки и трогательны герои,
цепляющиеся за незначительные детали своего прошлого. Смеешься над ними,
смеешься, а потом вспоминаешь, какие засушенные розочки хранишь в своей
шкатулке воспоминаний, и пронзает тебя такое болезненное ощущение узнавания,
что скулы сводит, и понимаешь - нет между тобой и Будденброками пропасти в пару
сотен лет. Нет. И не будет.
На самом деле, это, конечно, не смешно, и счастье не в
паштете из гусиной печени. Манн это тоже показывает весьма наглядно. При всём
уважении к монументальности "Будденброков" – роман построен весьма
просто (хотя для первой вещи и этот результат очень неплох) и после
новелл-загадок говорит с читателем открытым текстом. Вот семья приезжает в дом
разорившегося семейства бюргеров, являясь точно такой же семьёй бюргеров. Вот
ребёнок подводит черту под фамильной "летописью" и в слезах говорит,
что дальше ничего не будет. Вот деньги утекают сквозь пальцы, а члены семьи
исчезают один за другим. И только вечно голодная и тощая полуродственница
Клотильда безропотно сносит все насмешки и методично пожирает всё вокруг, как
время уничтожает ценности семейства Будденброков. И ценности в данном случае не
материальные, а идеологические. Вспомните, как потряс Томаса Шопенгауэр.
Потряс, приоткрыл щёлочку в иной мир, дивный совершенно по-другому... И как за
ночь эта щёлочка со свежим воздухом затянулась опять болотной жижей и ряской
филистерства.
Анализировать
простые, как пять копеек, характеры Будденброков — занятие неблагодарное. Тут и
анализ не требуется, достаточно лишь пару раз увидеть их на страницах романа, и
всё становится понятно. И хоть есть среди них персонажи "небудденброчьей"
породы, автор всё равно не даёт им шанса двигаться дальше. Отчаянный
материализм и накопление " бабла "— тупик, и выход из него найти
можно, только подумав своим умом. А как тут думать, если привычки и традиции
полностью атрофировали собственное мышление? Коготок увяз в прошлом, а развитие
мира на месте не стоит. Пришлось всей птичке пропасть.
Томас
Манн, создатель «Будденброков», после написания романа признавался: «есть нечто
необычное в своеволии произведения». Изначально рассказ о старшем поколении
преуспевающего рода немецких коммерсантов задумывался как краткая предыстория,
ограниченная скупым перечнем предков. Какое счастье, что роман «восстал» против
своего автора и разросся до размеров семейной саги, повествующей не только об
упадке и гибели рода Будденброков, но и жизни более давних счастливых
поколений! Было крайне любопытно наблюдать за буднями, бытом, жизненными
перипетиями, счастливыми минутами и скорбными событиями, павшими на долю
сплоченного бюргерского семейства на протяжении ста лет.
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.