Об эмоционально - проблемном объяснении учебного материала.

Ермоленко Валентина Петровна

Об эмоционально - проблемном объяснении учебного материала.

Человеку нашего века необходимо многое: и поэзия Пушки­на, Туманяна, и чарующая музыка Бетховена, Грига, Шопена, и са­мая поэтическая из всех научных теорий мира - теория относитель­ности Эйнштейна, и космонавтика, и бионика, и микроэлектроника, и строгость математических формул.

Чтобы учение не превратилось для ребят в скучное и одно­образное занятие, нужно на каждом уроке вызывать у школьников приятное ощущение новизны познаваемого. Безусловно, для этого учителю необходима солидная подготовка: развитая культура мыш­ления и большой потенциал знаний, о котором вот как писала М.Шагинян: «Втысячах неуловимых оттенков передается этот культурный резерв учителя ... молодому, свежему восприятию учеников. В истечении этого резерва, в десятках примеров, ана­логий из других наук, в неожиданных отступлениях и рассказах из личного опыта, в привлечении многих прочитанных книг, слу­чаев из биографий больших ученых в самой культуре хорошего русского языка, в умении строить рассказ, в повышенном, много­образном словаре педагога, не боящегося говорить изящно и тон­ко, во всем его оружии хорошей благовоспитанности, хорошего образования, хорошего вкуса, когда сам учитель одним своим бы­тием прибавляет аромата и увлекательности уроку, в этих как будто бы побочных факторах заключается фон для под­линной передаче знаний».

Такие учителя ведут проблемно - эмоциональное преподава­ние, что невозможно без привлечения дополнительной, не имею­щейся в учебнике, информации. Это трудно, но с избытком оправ­дывает себя - ведь жизнь замечательных идей и людей в учебниках - бледная скоропись, мелкий шрифт, наикратчайшие научно - био­графические данные. Между тем в судьбах великих людей науки со­держится весомый потенциал нравственности, гражданственности, человечности, что непременно находит эмоциональный отклик у школьников. Без привлечения на уроке такого учебного материала у школьников складывается тусклое и абстрактное представление о науке и о людях, чей творческий труд обеспечил достижение вер­шин нашей цивилизации.

«Вопрос о соотношении между наукой образованием да­леко не прост. Когда мы говорим о высоком научном уровне из­ложения учебного материала, то зачастую под этим понимаем сугубо логизированную схему результатов развития науки. Одна-

ко при этом в учебниках, как правило, тщательно вытравляют следы того реального пути, которым шла наука для получения соответствующих результатов. Тем самым у учащихся создает­ся неверное представление о научном методе. Мы их, по сущест­ву, знакомим с методом изложения научных результатов, а не с методами их получения.

Учащиеся вместо довольно неправильного, но очарова­тельного лица живой, цветущей науки видят суровый лик с аб­солютно правильными чертами, внушающий почтение, но не любовь», - справедливо замечает академик В.А. Фабрикант.

Посмотрим на примерах, как можно воспитывать у школь­ников не только почтение к науке, но и любовь.

В девятом классе урок, на котором рассматривается вопрос о падающих телах, начинается с рассказа о том , как люди, наблюдая за скоростью падения различных тел, столкнулись с весьма загадоч­ными явлениями. Вот, например, (от ветра) оторвалось яблоко и бы­стро упало на землю. А почему листья с той же высоты падают до­вольно медленно? Можно подумать, что различие в их скорости обусловлено разницей в их массе: тяжелые тела достигают земли значительно быстрее, чем легкие. Отсюда можно сделать вывод: скорость падения тел зависит от их массы. Этот умозрительный вы­вод был подкреплен в свое время авторитетом великого древнегре­ческого мыслителя Аристотеля. Авторитет его был так велик, что около 2000 лет никому и в голову не приходило проверить это, хотя замечательные мысли о роли эксперимента как «эксперта» теории высказывались. Так еще Иоанн Софист (11 — 12 веках ) учил: «Хотя ты силен и искусен в сих ( началах ), все же без опытов твое мнение не может стать достоверным, и только опыт достове­рен и непоколебим . .. Ибо ты должен знать не только то, что было раньше ( знать прошлое на опыте прошлых поколений ), но

и милостью божьей быть самовладеющим, т. е. иметь собст­венное мнение, проверенное на                                                                       опыт".

В Европе первым осознал значение опыта для естествознания великий Г. Галилей (1564 - 1642). Будучи молодым (25-летним) ученым Пизанского университета он в 1589 г. первым занялся про­веркой выводов Аристотеля, имея девиз: «Тот, кто болтает о природе вместо того чтобы наблюдать ее с помощью экспери­ментов заставить говорить, никогда не познает ее. Лишь опыт снимает покрывала с тайн природы». И на многочисленных опы­тах убедился, что небольшая ружейная пуля и тяжелое пушечное яд­ро падают с одинаковой скоростью. Когда он рассказал об этом сво­им коллегам и ученикам, многие из них, воспитанные в духе Ари­стотеля, подняли на смех: « Какое право имеет этот юный выскочка

бросить вызов учению великого Аристотеля?». И Галилею пришлось подняться со своими ядрами на верх знаменитой Пизанской «па­дающей» башни, чтобы одновременно отпустить и тяжелое ядро, и легкую пулю. Можно себе представить атмосферу этого историче­ского события, когда присутствующие убедились, что тяжелые и легкие тела одновременно падают на землю . . .

Но перед учеными возникла новая проблема: «Почему так происходит? Как можно это объяснить?» Может быть, причина в наличии воздуха? Нет: ведь оба тела - и ядро, и пуля - двигались в воздухе, а наблюдая падение в безвоздушной среде, исследователи нашли, что скорость тел и в этом случае одинакова. Вот что пишет о найденной Г. Галилеем замечательной закономерности лауреат Но­белевской премии Е. Вигнер: «Удивительной же ее следует счи­тать по двум причинам. Во - первых, удивительно, что эта за­кономерность наблюдается на только в Пизе и не только во вре­мена Галилея, но и в любом другом месте земного шара: она была и будет верной всегда . . . Вторая удивительная особенность. . . состоит в том, что она                                                           не зависит от многих условий, от кото­

рых в принципе могла бы зависеть. Закономерность наблюдается безотносительно к тому, идет ли дождь или нет, проводится эксперимент в закрытой комнате или камень бросают с Пизан­ской    «падающей»                              башни, и кто -

на».

Можно закончить вопрос о тяготении тел великолепными словами Р. Фейнмана: «. . . поразительнее всего то, что закон тя­готения прост. Его легко сформулировать так, чтобы не оста­валось никаких лазеек для двусмысленности и для иного толко­вания. Он прост и поэтому прекрасен. Он прост по форме. Я не говорю, что он действует просто - движение разных планет, взаимное влияние могут быть очень запутанными, определить, как движется каждая звезда в широком скоплении,                                      наших

силах. Он действует сложно, но его коренная идея проста. Это роднит все наши законы».

Хорошую базу для проблемно - эмоционального изложения учебного материала содержат высказывания самих исследователей природы, в которых понятно и часто выразительно изложены все основные достоинства открытий. Вот два примера.

Английский ученый Р. Гук в своей «Микрографии» писал по поводу микроскопа: «Вот средство, способное удалять гной не­вежества. Взгляните на мир свежими        Вглядитесь                                                                                                                                          в мик­роскоп,                                                                        джентельмены!Он сделает вас подобным всевидящему

Линнею! И вы вслед за нами узрите зазубренность и зернистость металла идеально, казалось бы, отточенной бритвы, и то

тение шелковых нитей, что рождает переливы муаровой ткани, и строение хитинового покрова блохи. Вы познаете, как из мель­чайших кристаллов льда слагается восхитительная симметрия снежинки и как световая волна отражается от граней хру­стального осколка, а главное, что все в мире - живое и неживое имеет четкую внутреннюю структуру, ибо Природа работает упорядоченно..       .»

А. Зоммерфельд в предисловии к монографии «Строение атома и спектры» подметил похожесть открытия законов природы и рождения музыкальных образов и выразил это в очень точных сло­вах: «То, что мы теперь слышим, в говоре спектральных линий, есть настоящая музыка сфер, звучащая в атоме, созвучия целых отношений, порядок и гармония, все более увеличивающиеся, не­смотря на все разнообразие. . .» «теория, - продолжа­ет          он,- есть таинственный орган, на котором природа играет

спектральную музыку и ритм которой управляет строением атомного ядра».

Эмоциональному изложению сложных физических понятий и законов значительно способствует поэзия. Вспомним Л. Д. Ландау: «Грош цена вашей физике, - говорил - если она застилает для вас все остальное, шорох леса, краски заката, звон рифм. Это ка­кая-то усеченная физика, если хотите - выхолощенная. на­пример, в нее не верю. . . любая замкнутость прежде всего свиде­тельствует об ограниченности. . . Физик, не воспринимающий поэзии, искусства, - плохой физик».

Многие учителя опираются при изложении учебного мате­риала на поэтические образы. Так, при объяснении агрегатного со­стояния вещества можно использовать следующие строчки из стихо­творения О. Туманяна:

В небе темно. И никто не заметил В сумраке ночи природы красу...

День наступает - внезапен и светел,

Нам открывает цветы и росу.

С большим вдохновением читаются стихи Г. Эмина на уро­ках физики:

Верю в этот полный чуда век,

В силу человеческого ...

Не вчера ль в пещере человек Добывал огонь посредством трения?

Грома, тьмы, воды боялся он,

Камнем заострял стрелу кленовую...

А сейчас - он к звездам устремлен!

Завтра же - зажжет солнце новое!

Интересное стихотворение поэта П. Севака «Лицо и личина» можно привести при объяснении сущности физических понятий. Вот фрагмент этого стихотворения:

Лицо Лица вещей...

Если бы существовала возможность

запечатлеть

Зарисовать их В те самые мгновения,

Когда они лица - А не личины.

Для этого надо увидеть вещи Как космическая аппаратура - к Луне С ее темной, обратной стороны. ..

Интересен прием, заключающийся в том, чтобы с точки зре­ния физики оценить научную достоверность и правильность описа­ния в литературе тех или иных физических явлений. Соответствую­щие примеры можно найти в «Занимательной физике» Я.И.Перельмана и в книге К.Н.Власовой «Мир научной фантастики на уроках физики».

При изучении учебного материала о движении жидкости по трубам и законе Бернулли (9 класс) для создания эмоционально ­проблемной ситуации можно привести такую интересную историю.

«Пленника бросили посреди небольшой круглой комнаты.

Здесь вершил суд сам великий визирь. Сухо прошелестел его го­лос:

- Аллах дарует тебе жизнь, - визирь увидел, как вздохнул пленник, - если отгадаешь великую загадку древних. - Он показал на плоскую чашу, подвешенную на цепях. - Стоит открыть от­верстие в дне чашки, и из нее потечет вода. Каждый миг выте­кает одно и то же количество воды. Отчего же сужается струйка, удаляясь от чаши? Твое время - пока течет вода. С по­следней каплей падет и твоя голова.

Как быстро течет вода! Стража уже обнажила острые изогнутые сабли. Трудно решать волоске от гибели. Но голос пленника не дрогнул. Он успел назвать причину сужения струи».

«Что же ответил пленник? Как он вышел из такого трудного положения?» - спрашивает учитель и приступает к изложению темы урока, из которого ученики и получают ответ: «Чем ближе к земле, тем быстрее движутся отдельные частицы воды. Поэтому, по­скольку количество воды, протекающей через любое поперечное сечение в   единицу времени, одинаково, струя сужается».

Здесь приведено небольшое количество способов эмоцио­нально-проблемного изучения материала, но и на их примерах оче­видно то, что с таких уроков школьники уйдут не задавленными грузом новой научной информации, а желающими искать, творить и делать новые открытия. Ведь недаром лауреат Нобелевской премии по физике Л.Купер говорил: «Считается, что физика очень сложна, и сами физики это признают. Однако, если рассматри­вать отдельно создание новых физических теорий и усвоение то­го, что сделано другими, то последнее, по-видимому, не требует большей настойчивости или сообразительности, чем изучение, например, поэзии, иностранных языков или любого другого из множества проявлений творческой фантазии человека. Разли­чие лишь в вознаграждении. Музыка или картина могут непо­средственно затрагивать наши чувства. В физике мы не ус­лышим рыдания скрипок и не увидим поражающих воображение образов. Здесь драма развертывается в процессе                                                                         а

могущество содержится в его результатах, наш же энтузиазм в работе порождается исключительно изяществом, стройностью и эстетической законченностью науки.

Физические образы, к сожалению, менее привычны, чем те, которые мы видим на картине, в опере или в романе, однако для изощренного вкуса они не менее привлекательны».