ГОБУ  СПО ВО  «Острогожский  аграрный  техникум»

 

 

 

 

 

 

 

 

Методическая  разработка

внеклассного  мероприятия

 

«Если душа  родилась крылатой...»

(Жизнь и творчество М. И. Цветаевой)

 

по дисциплине   «Литература»

 

 

 

 

Преподаватель 

общеобразовательных дисциплин

С. А. Егорова

 

 

Оглавление

 

 

Введение. 3

 

Основная  часть.. 4

 

Заключение.. 32

 

Список использованной литературы... 33

 

Рецензия.. 34

Введение.

Тема методической разработки выбрана неслучайно, методичес­ких материалов по творчеству М.И. Цветаевой очень мало, до некоторо­го времени эта тема не изучалась в общеобразовательных учреждени­ях, в учебниках жизнь поэта не освещалась до 1998 года. 2002 год – знаменательный   для   всех ее почитателей,  исполнилось  110 лет  со  дня  рождения  М.И. Цветаевой. В связи с этим выбранная мною тема является актуальной и особо значимой.

Цель методической разработки: помочь преподавателям русского языка и литературы раскрыть для студентов личность великого русс­кого поэта, ознакомить с творчеством и необычной судьбой Цветаевой.

Проведение внеклассного мероприятия или урока по этой разработке позволит научить студентов воспринимать образную речь, развивать навыки самостоятельного анализа и оценки художественной речи, подготовки сообщений по нескольким источникам.

Материал методической разработки может использоваться и при подготовке классных тематических часов.

 

 

 

Основная  часть.

 

1. Подготовительный  этап.

За последние годы произошло обновление подходов к урокам литературы, к внеклассным мероприятиям по предмету и стало ясно, что каждый писатель в литературе должен иметь свою биографию. Методы изучения жизни писателя или поэта в какой-то мере должны быть родственны художественной системе писателя.

Размышляя над тем, каким образом лучше рассказать о биографии и творчестве  М.Цветаевой, я пересмотрела многие варианты: работа с именем поэта по французской методике, путешествие в цветаевскую Москву, доклады студентов. Но остановилась в результате поисков на создании  фильма, выполненного из слайдов в компьютерной программе Power Point, и составлении текста монтажа к нему.

Слайды представляют хороший визуальный материал, но, к сожалению, все фотографии,  взятые из  архива  семьи Цветаевых,  черно-белого изображения, а размеры текста к ним очень ограничены.

Мы со студентами попробовали «озвучить» кадры нашего фильма «голосами» Марины, ее родителей, друзей, детей, поэтов. Мы сделали попытку оживить лица, глаза всех этих людей, объяснить, что скрывается за их взглядами и улыбками.

Комментарии к слайдам построены на материале книг В. Швейцер «Быт и бытие М.Цветаевой», А.Саакянц «М.Цветаева: страницы жизни и творчества», «Воспоминаний» А.Цветаевой, В.Лосской «М.Цветаева в жизни (неизданные воспоминания современников)», А.С.Эфрон «О Марине Цветаевой», И.Кудровой «Версты, дали...» и М.Белкиной «Скрещение судеб». Но текст монтажа не является коллажом цитат из научной литературы. На каждый кадр (всего их 57) уходит около 1-2-х минут (не считая того, что во многих кадрах использованы стихи). Поэтому я стремилась составить яркий, запоминающийся текст, который опирается на видеоматериал.

Мне кажется, что все, о чем говорится на таких мероприятиях, должно нести в себе не только информативный, но и эмоциональный заряд. Поэтому отнестись к созданию текста нужно творчески, чтобы каждое событие жизни Марины отозвалось в душах студентов.

После того как литературный  кружок закончился, студенты захотели вернуться и посмотреть еще раз на некоторые фотографии. После всего услышанного и прочувствованного те лица, которые прошли перед взорами, стали еще удивительней и привлекательней, с ними захотелось встретиться вновь, воскресить в памяти все, что уже накоплено, вглядеться в глаза Марины, ее детей, ее друзей, родителей, ее мужа, ее мира. Составленный монтаж включает чтение студентами стихотворений и отрывков из книг, выученных наизусть, так как во время просмотра  фильма читать по тексту невозможно из-за отсутствия освещения в классе. Подготовкой чтения к таким мероприятиям должен заниматься преподаватель, нужно с каждым студентом пережить стихотворение, прочувствовать его, научить по-цветаевски верно произносить слова, расставлять акценты, слышать знаки препинания. Только тогда на самом мероприятии  можно достичь желаемых результатов. Выбор стихотворений  и отрывков из книг  обусловлен, прежде всего, тем, насколько они отображают событие, внутреннее состояние какого-то времени, характер отношений между Мариной и окружавшими ее  людьми.

На этом мероприятии  мы не анализируем стихи и не комментируем их. Только вживание, погружение в цветаевское слово, распознание лирических героев. Название литературно-музыкальной композиции взято из стихотворения  М.И.Цветаевой «Если душа родилась  крылатой...», ведь оно должно быть ярким, заинтересовать собой, зародить  мысль о необходимости знакомства с этой замечательной личностью.

2. План  занятия:

Дисциплина:  «Литература».

Тема:              «Если душа родилась крылатой...»

       (Жизнь и творчество М.И.Цветаевой».

Цели  занятия:

1) дидактические: раскрыть личность поэта, основные вехи жизни М. Цветаевой; дать представление об окружении поэта на протяжении всей жизни; ознакомить с основными темами лирики М.Цветаевой; отметить особенности ее поэтической манеры: упругость строки, стремительный ритм, неожиданную рифмовку, стремление к сжатому, краткому и выразительному стиху; создать атмосферу «погружения» в творчество мастера;

2) развивающие: развивать чуткость восприятия образной речи; навыки самостоя­тельного анализа и оценки художественной речи, подготовки со­общений по нескольким источникам, выразительного чтения сти­хотворений и  отрывком прозы, выученных наизусть;

3) воспитательные: воспитывать гордость за национальное литературное наследие, интерес к жизни и творчеству М.И.Цветаевой, мастера русского поэтического слова.

Вид  занятия: заседание предметного кружка — литературный  вечер.

Тип занятия: литературно-музыкальная композиция на основе фильма, выполненного из слайдов в компьютерной программе Power Point.

Методы обучения: доклады студентов, выразительное чтение стихотворений и отрывков из книг наизусть.

Место проведения: учебный  кабинет.

Время проведения: 90 минут.

Оборудование: компьютер, мультимедийная установка, портрет М.И.Цветаевой, сборники стихотворений, книги о жизни и твор­честве поэта.

 

3. Методика  проведения.

Вступительное слово преподавателя.

Наш  литературный  вечер  «Если  душа  родилась  крылатой...» посвящен  жизни  и  творчеству  Марины  Ивановны  Цветаевой.  2002 год – юбилейный  для   всех ее почитателей, в  сентябре  исполнилось  110 лет  со  дня  рождения  М.И. Цветаевой.  Сегодня  на  нашем  вечере  присутствуют  чтецы,  биографы и  зрители. Мы  попытаемся  восстановить  основные  вехи  трагической  судьбы  М.И.Цветаевой, темы  и  мотивы  ее  поэтического  творчества.

 

Слайд 1.  Портрет Марины Ивановны Цветаевой.

Марина  Цветаева... Имя  забытое   и   воскрешенное  вновь... К  счастью,  сегодня  —  в  начале  XXI  века — оно  стало  громким — широко  и  повсеместно. Цветаеву  называют  одной  из  самых  значительных  поэтов  в  русской  литературе  минувшего  столетия.

Все  в  ее  личности  и  творчестве  резко  выходит  за  рамки  традиционных  представлений,  господствующих  литературных  вкусов. Главный  ее   принцип:  быть  только  самой  собой,  ни  в  чем не   зависеть  ни  от  времени,  ни  от  среды,  ни  от  каких  бы  то  ни  было  требований  жизни...   

 

Слайд 2.  Фотография книг  Марины Ивановны Цветаевой.

Моим стихам, написанным так рано,

Что и не знала я, что я — поэт,

Сорвавшимся, как брызги из фонтана,

Как искры из ракет,

Ворвавшимся, как маленькие черти,

В святилище, где сон и фимиам,

Моим стихам о юности и смерти — 

Нечитаным стихам! —

Разбросанным в пыли по магазинам

(Где их никто не брал и не берет!),

Моим стихам, как драгоценным винам,

Настанет свой черед.

 

Слайд 3.   Детская фотография Марины Ивановны Цветаевой.

Марина Ивановна Цветаева родилась  в  Москве 26 сентября 1892 года, в ночь  с субботы  на воскресенье, на  Иоанна  Богослова,  в  уютном  особняке  одного  из  старинных  московских  переулков.

Красною кистью

Рябина зажглась.

Падали листья,

Я родилась.

 

Спорили сотни

Колоколов.

День был субботний:

Иоанн Богослов.

 

Мне и доныне

Хочется грызть

Жаркой рябины

Горькую кисть.

 

Слайд 4. Портреты отца  и матери  Марины Ивановны Цветаевой.

Отец — Иван Владимирович Цветаев, заслуженный  профессор Московского Университета,  европейской известности филолог,  основатель и собиратель Музея Изящных Искусств, ныне Музея Изобразительных Искусств. Он «выбился в люди» совершенно самостоятельно, родился  во Владимирской губернии в семье сельского священника и никогда не забывал о своем происхождении и бедности своей семьи.

В двадцать  девять  лет  Иван Владимирович Цветаев уже был  профессором. Он  начал  свою  ученую  карьеру  с  диссертации  на  латинском  языке  о древнеиталийском народе осках, для чего исходил  Италию и  на  коленях  излазил  землю  вокруг  древних  памятников  и  могил, описывая, расшифровывая и  толкуя  древние  письмена. Это  дало  ему  европейскую  известность.  

Мать, Мария Александровна Мейн, происходила  из  обрусевшей  польско-немецкой  семьи, была человеком незаурядным, наделенным умом, большими художественными способностями, глубокой душой. Она получила прекрасное домашнее образование: свободно владела четырьмя европейскими языками, блестяще знала историю и литературу, сама писала стихи по-русски и по-немецки, переводила с и на известные ей языки. У нее было музыкальное дарование — фортепьянные уроки ей давала одна из лучших учениц знаменитого Николая Рубинштейна. У нее были способности к живописи — с нею занимался известный художник-жанрист Михаил Клодт.       

 

Слайд 5.  Фотография  Марины Ивановны Цветаевой с отцом.

Иван Владимирович Цветаев, был добр, спокоен и мягок, он сглаживал и уравновешивал страстную нетерпимость Марии Александровны. Великий и  бескорыстный  труженик, сдержанный, уступчивый  и нетребовательный  в жизни, почти  аскет.  Невиданную  настойчивость  он  проявлял только  в преодолении  препятствий  на  пути  к  созданию  задуманного  им  музея (Иван Владимирович Цветаев  скончался 30 августа 1913 года  в  Москве, закончив  главное  дело  своей  жизни, пережив  рождение  своего  «детища» всего  на  один год  и  три  месяца).

В  повседневной  жизни  Мария  Александровна,  безусловно, его затмевала. Ее картинами были увешаны стены, ее музыка, ее бурный темперамент, ее блеск были наглядны и восхищали. К тому же мать естественно ближе к детям, ведь главная часть жизни отца проходила где-то вне дома, — и они чувствовали, что настроение в доме зависит от нее. Мария Александровна Мейн была моложе него на двадцать один год.

 

Слайд 6.  Семейная фотография Цветаевых.

В  семье  росли   еще  двое детей  от  первого  брака Ивана Владимировича  Цветаева Валерия  и  Андрей.

 

Слайд 7.  Марина Цветаева за роялем.

Появление на  свет  Марины  было  большим разочарованием для Марии Александровны, мечтавшей о сыне и уже выбравшей ему прекрасное имя «Александр». Когда  же  первым  словом дочери, явно  бессмысленным, оказалось  «гамма», мать только сказала: «По крайней мере,  будет  музыкантша».

Большелобое, круглое лицо Марины, на котором вспыхивают зеленью глаза, взрослый взгляд на детском лице, уже немного надменный сквозь растерянность врожденной близорукости.

Мама Мусю не смогла кормить. Кормили Марину кормилицы, несколько раз менявшиеся. Одна из них была цыганка, нрав ее был крутой. Когда дедушка, мамин отец, подарил ей позолоченные серьги, она, в ярости, что не золотые, бросила их об пол и растоптала. Марина росла здоровой и крупной, называли ее в детстве ласкательно — Маруся, Муся. Через два года появилась у нее сестра Анастасия, Ася. Еще раз не оправдалась надежда матери на сына. Мать кормила Асю сама, но девочка была слабой и часто болела. Может быть, поэтому мать больше над ней дрожала и, как казалось Марине, любила.  

 

Слайд 8.  Фотография Марии Александровны с дочерьми.

Из  «Воспоминаний» Анастасии  Цветаевой:

«Мария Александровна  всю  свою жизнь  вела  дневники, записывая важные, на  ее  взгляд,  события  и  замечания.  В мамином дневнике много лет спустя мы прочли: «Четырехлетняя моя Маруся ходит вокруг меня и все складывает слова в рифмы, — может быть, будет поэт?»

 

Слайд 9.   Сестры Марина и Анастасия Цветаевы.

«Мамины рассказы! О чем? О чем только не! О старом короле Лире, изгнанном дочерьми, которым он отдал корону и царство, о его ночи под грозой в поле... О молодом Людовике Баварском, любившем луну и пруды, музыку, отрекшемся от престола, поселившемся в лесу, во дворце Бург, жившем ночью под музыку Вагнера — театр и оркестр, — а днем спал. Он утонул в озере (или бросился в него). Мама с дедушкой плыли по этому озеру на лодке. Мама, сняв с пальца кольцо, опустила с ним руку в воду, разжала руку — и оно, замедленное водой в падении, ушло, золотнув, в глубину... Это мы понимали.

Были копилки. (Зачем? Кто их выдумал?) Глиняные: когда они будут полны, их разобьют, и деньги из них высыплются. У Муси копилка была собака, коричневая с черным. Дырка была у нее между ушей. У меня кошка, серая, с голубым бантом — он уже совсем темный. У Андрюши — конская голова, она тяжелее наших.

И вот копилка — полна! Как билось сердце: для того чтобы увидеть деньги, надо разбить копилку! Ни Муся, ни я — не могли. Разбивал, зажмурясь, Андрюша … Стук, паденье, треск — и какое отчаянье! Мокрые от слез руки пытались узнать в кучке глиняных обломков — погибших кота, пса... Ноги убегали под рев наш от места погибели. Я не помню ни счета монет, ни — покупок. Это, может быть, было всего — раз? Разве можно было опять — ради денег — разбить насмерть собаку или кошку? Своей волей их уничтожить? Чудовищность такого конца повторенью не подлежала.

Не в тот ли день детского горя родилось Маринино и мое отвращенье к богатству, подозренье, что оно, как те монеты, купалось в слезах...»

 

Слайд 10.  Сестры Марина и Анастасия Цветаевы.

Детей  своих  Мария Александровна не только на  сухом хлебе долга; она открывала им глаза  на вечное чудо природы, одаривала их многими радостями детства, волшебством  семейных праздников, рождественских  елок, дала им  в руки  лучшие  в мире  книги…

 

Слайд 11. Репродукция картины Наумова «Дуэль».

Из  книги Марины  Цветаевой «Мой Пушкин»:

«В спальне матери  была картина Наумова «Дуэль». Снег, черные прутья деревец, двое черных  людей проводят  третьего,  под мышки, к саням — а еще один, другой, спиной  отходит. Уводимый — Пушкин, отходящий — Дантес…

         Первое, что я узнала  о Пушкине, это — что его убили. Потом я узнала, что  Пушкин  — поэт, а Дантес — француз. Дантес вызвал его на дуэль, то есть  заманил на снег и там  убил его из пистолета в живот. Так я  трех лет узнала, что у поэта есть живот… С пушкинской дуэли во мне началась  СЕСТРА… Нас этим выстрелом всех  в живот  ранили…

Пушкин  был мой первый поэт, и моего  первого поэта -  убили.    Пушкин  меня  заразил  любовью. Словом — любовь…»

 

Слайд 12. Вид Москвы.

Детство Марины  Цветаевой  проходило в Москве, а летние месяцы, до 1902 года, — в Тарусе на Оке. Марина   росла  среди музыки  и  книг. Любимыми  стали  немецкие  сказки, Пушкин, Лермонтов, Жуковский, Бетховен, французские  романтики,  она любила Москву  и  воображаемый  Париж.

С 1902 года, когда М. А. Мейн заболела неизлечимой чахоткой, семья вынуждена была жить заграницей: в Италии, Швейцарии, Германии.

Летом  1906 года Мария Александровна скончалась в Тарусе. Марина Цветаева переменила несколько гимназий, не задержавшись ни в одной. Писала стихи, собирала книгу.

 

Слайд 13.  Портрет Марины Ивановны Цветаевой (1906 год).

Ее  одноклассница  вспоминает:

«Это  была  ученица  совсем  особого склада. Не шла к ней не ни  гимназическая  форма, ни  тесная  школьная парта…Из ее  внешнего  облика особенно  запечатлелся нежный, «жемчужный»  цвет  ее лица, взгляд близоруких  глаз  сквозь  прищуренные  ресницы.  Но, пожалуй,  самым  характерным для нее были движения, походка — легкая неслышная. Она  как-то внезапно,  вдруг, появляется перед вами, скажет  несколько слов и снова  исчезнет, а  потом, смотришь, вот она сидит на последней  парте и, склонив  голову, читает  книгу. Она неизменно что-то читала или писала на  уроках, явно  безразличная к  тому, что  происходит  вокруг». 

 

Слайд 14.  Детская комната Марины Ивановны Цветаевой.

Много позже Цветаева признавалась: «главное — росла без матери, то есть  расшибалась обо все углы». Она окружила себя книгами, гравюрами, портретами, связанными с ними, даже в киот в своей комнате вместо иконы вставила потрет Наполеона. Это было прямым кощунством, и отец, однажды заметив, пытался ее урезонить, но получил жестокий отпор. Марина с неотроческой силой отстаивала свою душевную независимость. Она почти перестала ходить в гимназию. Спрятавшись утром на чердаке, дожидалась ухода отца на службу, а потом спускалась в свою комнату, чтобы погрузиться в эпоху Наполеона. Пережив, но, не изжив это страстное увлечение, она писала В. В. Розанову в 1914 г.: «Шестнадцати лет безумно полюбила Наполеона I и Наполеона II, целый год жила без людей, одна в своей маленькой комнатке, в своем огромном мире...»

 

Слайд 15.  Портрет Марины Ивановны Цветаевой (1909 год).

После  смерти  интерес  к  музыке  у  Марины Цветаевой постепенно  угасает, ей не остается места  в потоке  стихов, которые  пишет юная  Цветаева, как на русском языке, так  и на немецком  и  французском. Ни  у  кого  ничего  не  заимствовать, не подражать, «быть  самой  собой» — такою  Цветаева  вышла  из  детства  и  такою  осталась  навсегда.

В октябре 1910 года, еще не сняв  гимназической  формы, тайком от  семьи, выпустила первую книгу стихов «Вечерний  альбом».  Его  заметили. Искренний  и  чистый голос  восемнадцатилетней  Марины Цветаевой понравился  взыскательному  Валерию  Брюсову. А живший  в Москве  поэт  и  критик  Максимилиан  Волошин еще более  решительно  одобрил  вышедший  сборник. С того момента Цветаева  в нем нашла  верного друга  на всю  жизнь.

5 мая  1911 года  Цветаева  приехала  в Коктебель к Максимилиану  Волошину.  С  этого  дня  ее жизнь  обрела  смысл.

 

Слайд 16.  Портрет Сергея Яковлевича Эфрона.

Марина  Цветаева:

 «Спасибо, тебе,  Макс,  за  все… за  Сережу… за Коктебель — за 1911 год, самый   счастливый  год  в  моей  жизни…»

В один день с Мариной, но годом позже — 26 сентября  1893 года — родился ее муж, Сергей Яковлевич Эфрон, шестым ребенком в семье, где было девять человек детей. В годы своего отроческого и юношеского становления он, будучи, казалось бы, общительным и открытым, оставался внутренне глубоко смятенным и глубоко одиноким.  Одиночество это разомкнула только Марина.

 

Слайд 17.   Марина  Цветаева и Сергей Эфрон в Коктебеле.

Они встретились — семнадцатилетний и восемнадцатилетняя — 5 мая 1911 года на пустынном, усеянном мелкой галькой коктебельском,  волошинском берегу. Она собирала камешки,  он стал помогать ей — красивый  грустной и кроткой красотой юноша, почти мальчик (впрочем, ей он показался веселым, точнее: радостным!) — с поразительными, огромными, в пол-лица, глазами…

Есть  такие  голоса,

Что  смолкаешь, им не  вторя,

Что  предвидишь чудеса.

Есть  огромные  глаза

Цвета  моря…

Заглянув в них и все прочтя наперед, Марина загадала: если он найдет и подарит мне сердолик, я выйду за него замуж! Конечно, сердолик этот он нашел тотчас же, на ощупь, ибо не отрывал своих серых глаз от ее зеленых, — и вложил ей его в ладонь, розовый, изнутри освещенный, крупный камень, который она хранила всю жизнь, который чудом уцелел и по сей день...

Я —  страница  твоему  перу.

Все  приму. Я белая  страница.

Я — хранитель  твоему  добру:

Возращу  и  возвращу  сторицей.

Я — деревня, черная  земля.

Ты  мне  — луч  и  дождевая  влага.

Ты — Господь  и  Господин, а я —

Чернозем —  и белая  бумага.

 

Песня «Под  лаской  плюшевого  пледа...».

 

 

Слайд 18. Свадебная фотография  Марины  Цветаевой и Сергея Эфрона.

 Обвенчались Сережа и Марина в январе 1912 года, и короткий промежуток между встречей их и началом первой мировой войны был единственным в их жизни периодом бестревожного счастья. Эфрон  подарил  любимой  кольцо, на  внутренней  стороне  которого была выгравирована  дата  свадьбы  и  имя  МАРИНА.

С. Э.

Я с вызовом ношу его кольцо!

— Да, в Вечности — жена, не на бумаге.—

Его  чрезмерно узкое лицо

Подобно шпаге.

Безмолвен рот его, углами вниз,

Мучительно - великолепны брови.

В его лице трагически слились

Две древних крови.

Он тонок первой тонкостью ветвей.

Его глаза — прекрасно - бесполезны! —

Под крыльями раскинутых бровей —  

Две бездны.

В его лице я рыцарству верна, —   

Всем  вам,  кто жил и умирал без страху!

Такие   в   роковые  времена —

Слагают стансы — и идут па плаху.

Всю жизнь Сергей Эфрон был ей не только мужем, но и сыном, самым трудным из ее детей. Это коренилось в их раннем сиротстве, в маринином подсознательном понимании, как необходима человеку мать. Но как нередко бывает, сын не пошел путем, который выбрала мать, даже любовь здесь была бессильна. В одной из в последних в жизни Цветаевой записей  приведен разговор с ним, где на самый простой вопрос о рубашках: "Разве Вы не видели?" (Цветаева и Эфрон всю  жизнь были на "вы") — он отвечает: "Я на Вас смотрел!" Много слилось в этих мало значащих словах: его любовь, восхищение женой, его беспомощность... Так он  смотрел на нее всю их совместную жизнь, без малого тридцать лет…»

 

Слайд 19.   Портрет Марины Ивановны Цветаевой ( 1912 год).

 ( Романс  на  стихи  М.Цветаевой «Писала  я на  аспидной  доске…»).

 

Слайд 20.  Детская фотография Ариадны Эфрон, дочери Марины Ивановны Цветаевой.

В феврале 1912 года  выходит в свет вторая книга стихов Марины Цветаевой   «Волшебный   фонарь». Взрослела  Цветаева, а  вместе  с ней рос и  ее  талант.

Аля — Ариадна  Эфрон — родилась 5 сентября 1912 года,  в  половине   шестого  утра, под  звон  колоколов.

Девочка! — Царица  бала!

Или  схимница — Бог  весть!

— Сколько времени? — Светало.

Кто-то мне ответил: — Шесть.

Чтобы  тихая  в  печали,

Чтобы  нежная  росла, —

Девочку мою  встречали

Ранние  колокола.

 Марина  Цветаева:

 «Я  назвала  ее  Ариадной, — вопреки  Сереже, который  любит  русские  имена, папе, который любит  простые, друзьям, которые находят, что  это  салонно… Назвала  от  романтизма  и  высокомерия, которые  руководят  всей  моей  жизнью… Ариадна  — Это  ответственно!»   

 

Слайд 21.   Марины Ивановна Цветаева с дочерью Алей.

 С самых  первых  лет  жизни  Али  Марина  начала  узнавать  в ней себя, уже  взрослую. Дочь  стала  центром  ее  внимания  и любви. Ариадна была  и ребенком, и подругой, и первым читателем. Потом  на  хрупкие плечи Али  обвалится  и каждодневный быт, безумно  неустроенный, от которого Марина  сходила  с  ума…

   АЛЕ

Ты будешь невинной, тонкой,

Прелестной — и всем чужой.

Пленительной амазонкой,

Стремительной госпожой.

 

И косы свои, пожалуй,

Ты будешь носить, как шлем,

Ты будешь царицей бала —

И всех молодых поэм.

 

И многих пронзит, царица,

Насмешливый твой клинок,

И всё, что мне — только снится,

Ты будешь иметь у ног.

 

Всё будет тебе покорно,

И все при тебе — тихи.

Ты будешь, как я — бесспорно —

И лучше писать стихи...

 

Но будешь ли ты — кто знает —

Смертельно виски сжимать,

Как их вот сейчас сжимает

Твоя молодая мать.

 

Слайд 22.   Портрет Марины Ивановны Цветаевой (1913 год).

В феврале  1913 года  выходит третий сборник М. Цветаевой — «Из двух книг». Стихи  Марины  Цветаевой мелодичны, задушевны  и  чарующи,  к ним  постоянно  обращаются  композиторы, и тогда они  превращаются  в  удивительные  по  красоте  романсы.

(Звучит   запись  песни  на  стихи  М. Цветаевой

«Мне  нравится, что  вы  больны  не мной…»).

В  творчестве  М.И.Цветаевой можно  выделить  три  основные  темы: Родина,  поэзия,  любовь. Но  трактовка, звучание  этих  тем,  вечных  в  литературе,  как  бы  стандартных,  совсем  иное,  индивидуальное,  цветаевское.  О  чем  бы  она  ни  писала,  в  ее  стихах   всегда   звучит  любовь.

Лирическая  героиня  Цветаевой —  сильная,  самоотверженная,  всегда  готовая  испить  чашу  сладости  и  горечи,  равно  готовая  к  радости  и  страданию. Женская  судьба — судьба  возлюбленной  и  покинутой,  судьба  повелительницы  и  страдалицы. Разные  маски  примеривает  ее  героиня: грешницы,  цыганки  и  даже  участницы   разбойничьей  вольницы. И  всегда  стихотворения  Цветаевой  исполнены  огромной  силой  переживания, всеохватывающей  страсти.

Стихотворный  цикл «Дон-Жуан»

(читает преподаватель).

 

Слайд 23.  Портрет О. Э. Мандельштама.

 Цветаева  была  знакома со  многими  поэтами начала  XX века, но  в триединство  цветаевской  любви  входили тогда  Ахматова,  Блок, Мандельштам.  Именно  Мандельштам  стал  после приезда  в  Петербург  первым  цветаевским  увлечением. Он пленил  ее  высокой  степенью  словесного  совершенства. «Если  существует Бог  поэзии, — писала  Марина  Цветаева, —  то  Мандельштам — его  гонец. Он  доносит до  людей  божественный голос  точным  и  чистым». В своей  увлеченности  Мандельштамом  Цветаева  пишет  стихи, которые  читаются  как  пылкие  и  нежные  признания  в  любви  и  перекликаются  друг  с  другом  вопреки  всем  бесконечным  верстам  годов  и  разлук. 

Никто ничего не отнял!

Мне сладостно, что мы врозь.

Целую Вас — через сотни

Разъединяющих верст.

 

Я знаю, наш дар — неравен,

Мой голос впервые — тих.

Что Вам, молодой Державин,

Мой невоспитанный стих!

                    

На страшный полет крещу Вас:

Лети, молодой орел!

Ты солнце стерпел, не щурясь, —

Юный ли взгляд мой тяжел?

                        

Нежней и бесповоротней

Никто не глядел Вам вслед...

Целую Вас — через сотни

Разъединяющих лет.

Слайд 24.  Портрет А. А. Ахматовой.

 По-видимому, ближе  всех  к ней по  духу, по творческим  импульсам  тогда  была  А.А.Ахматова. Именно  в  эти  годы пробуждается у  Марины  особенный интерес  к  ахматовской  лирике. В поэтической  манере Ахматовой  Цветаева  почувствовала  родственную  душу:

О муза плача, прекраснейшая  из  муз!

О ты, шальное  исчадие ночи  белой!

Ты  черную  насылаешь  метель  на Русь,

И вопли  твои  вонзаются  в нас, как стрелы.

 

И мы  шарахаемся, и глухое: ох!—

Стотысячное —  тебе  присягает, — Анна

Ахматова! — Это  имя — огромный  вздох,

И в глубь  он  падает, которая  безымянна.

 

Мы  коронованы тем, что  одну с тобой

Мы землю  топчем, что небо  над нами – то  же!

И тот, кто  ранен  смертельной твоей судьбой,

Уже  бессмертным  на  смертное сходит ложе.

 

В певучем  граде  моем  купола горят,

И спаса  светлого  славит  слепец  бродячий…

— И я дарю  тебе  свой колокольный  град,

Ахматова! — и  сердце  свое  в  придачу.

 

Слайд 25.   Портрет А. А. Блока.

 Александр  Блок  в  жизни  Цветаевой  был  единственным  поэтом,  которого  она чтила  не  как  собрата  по  ремеслу, а божество  от  поэзии  и  которому, как божеству, поклонялась,  «ни  о  какой  сопричастности  этой  творческой  высоте…  и  помыслить  не  смела — только  коленопреклонение»:

Имя  твое — птица  в  руке,

Имя  твое —  льдинка  на   языке.

Одно-единственное  движенье  губ.

Имя  твое — пять  букв.

Мячик, пойманный  на  лету,

Серебряный  бубенец  во  рту.

 

Камень, кинутый  в  тихий  пруд,

Всхлипнет  так, как  тебя  зовут.

В легком щелканье  ночных  копыт

Громкое  твое  имя гремит.

И назовет  его  нам  в  висок

Звонко  щелкающий  курок.

 

Имя  твое — ах, нельзя! —

Имя  твое —  поцелуй  в  глаза,

В нежную  стужу неподвижных  век.

Имя  твое -  поцелуй  в  снег.

Ключевой, ледяной, голубой  глоток.

С  именем  твоим — сон  глубок.   

 

Слайд 26.  Марина Цветаева, Сергей Эфрона и Ариадна (1913год).

 В 1913 г. Сергей Эфрон поступает в Московский университет, филологический факультет. Но начинается  первая  мировая  война, и он едет братом милосердия на фронт с  санитарным  поездом, курсировавшим  от  Москвы до  Белостока  и  обратно. Он рвется в бои, но медицинские комиссии, одна за другой, находят его негодным к строевой службе по состоянию здоровья; ему удается, наконец, поступить в юнкерское училище.

 Разлука и редкие, мимолетные  свидания  с  мужем  выливаются  в  грустные, тревожные, полные  горечи  и  боли  стихи, отмеченные  сжатостью  мысли  и  энергией  чувства:

Вот  опять  окно,

Где  опять не  спят.

Может — пьют  вино, 

Может — так  сидят.

Или просто рук

Не разнимут  двое.

В каждом  доме, друг,

Есть  окно  такое.

 

Крик  разлук  и  встреч —

Ты, окно  в  ночи!

Может — сотни свеч,

Может  -  три  свечи…

Нет  и нет  уму 

Моему —  покоя

И в моем  дому

Завелось  такое.

 

Помолись, дружок, за  бессонный  дом,

За окно  с  огнем! 

 

Слайд 27.  Фотография Ариадны и  Ирины Эфрон.

 13  апреля  1917  года  у  Марины   Цветаевой  родилась  вторая дочь  — Ирина. 

Марина  Цветаева: «Я  сначала  хотела  назвать  ее…  Анной ( в честь  Ахматовой). — Но ведь  судьбы  не  повторяются!»

 

Слайд 28. Фотография Сергея Яковлевича Эфрона и Марины Ивановны Цветаевой (1917 год).

 В октябре 1917 г. Сергей  Эфрон, заканчивает  Петергофскую школу прапорщиков, это сыграет роковую роль во всей его дальнейшей судьбе, так как под влиянием окружившей его офицерской верноподданнической среды к началу гражданской войны он оказывается втиснутым в лагерь белогвардейцев. За все добровольчество  непрерывно в строю, никогда в штабе. Дважды ранен.

Пока, по ее сторону неведения, Марина воспевала «белое движение», ее муж, по ту сторону, развенчивал его, за пядью пядь, шаг за шагом и день за днем.

 

Слайд 29.  Портрет Марины Ивановны Цветаевой (1917 год).

( Песня  на  стихи  М. Цветаевой « Генералам 12-го года…», посвященная  С. Эфрону)

 

Слайд 30.   Портрет Марины Ивановны Цветаевой (1918 год).

 В  годы  гражданской  войны  связь  между  Мариной  Цветаевой  и  ее  мужем  Сергеем  Эфроном  была  разорвана  полностью.

Марина  Цветаева: «Если  вы  живы, если  мне  суждено  еще  раз  с  Вами  увидеться, — слушайте…  Когда  я  Вам  пишу, Вы — есть, раз я  Вам пишу!..  Если  Бог  сделает  чудо —  оставит  Вас  в  живых,  я  буду  ходить  за Вами,  как  собака… Горло  сжато, точно  пальцами.  Все  время  оттягиваю… Сереженька. Я написала  Ваше  имя  и  не  могу  писать  дальше».

Сергей  Эфрон: «Мариночка, - знайте, что  Ваше  имя  я  крепко  ношу  в   своем  сердце… Моя  единственная  и  самая  большая  просьба  к Вам  — живите.

Это  письмо  Марина  Цветаева  никогда  не  прочитала: не было  оказии  в  Москву, и оно  осталось  в  Архиве  Волошина. До марта  1919  года  она  не  знала,  что  ее  муж   жив.

Вчера еще в глаза глядел,

А нынче — все косится в сторону!

Вчера еще до птиц сидел,—

Все жаворонки нынче — вороны!

Я глупая, а ты умен,

Живой, а я остолбенелая.

О вопль женщин всех времен:

«Мой милый, что тебе я сделала?»

И слезы ей — вода, и кровь —

Вода,— в крови, в слезах умылася!

Не мать, а мачеха — Любовь:

Не ждите ни суда, ни милости.

Увозят милых корабли,

Уводит их дорога белая...

И стон стоит вдоль всей земли:

«Мой милый, что тебе я сделала?!»

Вчера еще — в ногах лежал!

Равнял с Китайскою державою!

Враз обе рученьки разжал, —

Жизнь выпала — копейкой ржавою!

Детоубийцей на суду

Стою — немилая, несмелая.

Я и в аду тебе скажу:

«Мой милый, что тебе я сделала?!»

Спрошу я стул, спрошу кровать:

«За что, за что терплю и бедствую?»

«Отцеловал — колесовать:

Другую целовать»,— ответствуют.

Жить приучил в самом огне,

Сам бросил — в степь заледенелую!

Вот, что ты, милый, сделал — мне.

Мой милый, что тебе — я сделала?

Всё ведаю — не прекословь!

Вновь зрячая — уж не любовница!

Где отступается Любовь,

Там подступает Смерть-садовница.

Само — что дерево трясти! —

В срок яблоко спадает спелое...

За все, за все меня прости,

Мой милый, что тебе я сделала!

 

Слайд 31. Дом № 6 в Борисоглебском переулке, в котором жила Марина Цветаева.

         Наиболее  трудным  для  Марины  Цветаевой  оказался  1919  год, «самый  черный, самый  чумной, самый  смертный».

 Марина  Цветаева: 

«Живу  с  Алей  Ириной  в  Борисоглебском  переулке, против  двух  деревьев,  в чердачной  комнате. Муки нет, хлеба нет, под  письменным  столом  фунтов  12  картофеля… весь  запас.

 Мой день: встаю — холод — лужи — пыль от  пилы — ведра —  кувшины — тряпки…Счастлива   лампочкой  у  самой  подушки,  тишиной,  тетрадкой, папиросой,  иногда — хлебом…»

 

Слайд 32. Портрет Марины Цветаевой  неизвестного художника.

 ( Песня  на  стихи  М. Цветаевой « В огромном  городе  моем…»)

 

Слайд 33.  Портрет Марины Ивановны Цветаевой (1919 год).

Спасая  своих  детей от голодной  смерти, Марина Ивановна Цветаева по чьему-то совету отправила Алю и Ирину в Кунцевский приют, где детей не кормили, а обворовывали.  Вскоре  тяжелобольную Алю  М. Цветаева забрала из приюта и поселилась у знакомых.
 Марина  Цветаева: «У меня большое горе: умерла в приюте Ирина — 3-го февраля (по старому стилю). И в этом виновата я. Я так была занята Алиной болезнью (малярия, возвращающиеся приступы) — и так боялась ехать в приют (боялась того, что сейчас случилось), что понадеялась на судьбу ...

        Узнала я это случайно, зашла в Лигу спасения детей ... и вдруг: рыжая лошадь и сани   соломой — кунцевские — я их узнала. Я вошла, меня позвали. — «Вы госпожа такая- то?» — Я. —И сказали — Умерли без болезни, от слабости и  голода...»  

        Еще  один  рубец  на  сердце, еще  одна  седая  прядь… 

Две руки, легко опущенные

На младенческую голову!

Были — по одной на каждую —

Две головки мне дарованы.

Но обеими — зажатыми —   

Яростными — как могла! —

Старшую у тьмы выхватывая —

Младшей не уберегла.

Две руки — ласкать-разглаживать

Нежные головки пышные.

Две руки — и вот одна из них

За ночь оказалась лишняя.

Светлая —  на шейке  тоненькой —

Одуванчик  на  стебле!

Мной  еще  совсем  не  понято,

Что  дитя  мое  в  земле.

Слайд 34.  Фотография Марины Ивановны Цветаевой (1921 год).

В  1921  году  Марина  Цветаева  узнала, что  ее  муж, Сергей  Яковлевич Эфрон, жив и  находится  в  Праге. Она  записала  в  своем  дневнике: «С сегодняшнего  дня — жизнь. Мой  Сереженька! Если от  счастья  не  умирают, то  во  всяком  случае — каменеют. Я верю в  чудо, Сережа!»   Она  воспрянула  духом  и  начала  хлопотать  о  заграничном  паспорте.

С  июля 1921 года до  мая 1922 года Марина  написала  больше  ста  стихотворений, поэмы «Переулочки», «Молодец», «Егорушка», циклы  стихов «Психея», «Разлука», «Ремесло».

Слайд 35.  Церковь Бориса и Глеба в Москве.

Из  воспоминаний  Ариадны  Эфрон:     

«11марта 1922 года. Последний  день  в  Москве. Царит  унылый  предотъездный  хаос. Теперь  вещи, покидаемые  нами, вдруг  утратили свою предметность  и  теплоту, которой наделяла их  живая связь  с  людьми, служение им. Багаж наш – сундучок  с  рукописями, чемодан…

    Когда  проезжали  белую  церковку  Бориса  и  Глеба, Марина  сказала:

— Перекрестись, Аля! — и перекрестилась  сама. Так  и  крестились  всю  дорогу на каждую  церковь, прощаясь  с  Москвой.

Наша  платформа — немноголюдна  и  как-то  немногословна; ни  шума, ни  давки, хотя поезд  уже подан. Третий звонок. Так  мы и  уехали  из Москвы: быстро, неприметно, словно вдруг  сойдя на нет».                     

 

Слайд 36. Фотография  Марины Ивановны и Ариадны (1922 год).

Рас-стояние: версты, мили...
Нас рас-ставили, рас-садили,
Чтобы тихо себя вели,
По двум разным концам земли.

Рас-стояние: версты, дали...
Нас расклеили, распаяли,
В две руки развели, распяв,
И не знали, что это — сплав
Вдохновений и сухожилий...
Не рассорили — рассорили,
Расслоили...
                       Стена да ров.
Расселили нас, как орлов —
Заговорщиков: версты, дали...
Не расстроили — растеряли.
По трущобам земных широт
Рассовали нас, как сирот.
Который уж — ну который — март?!
Разбили нас — как колоду карт!

Слайд 37.  Фотография Берлина.

Из  воспоминаний  Ариадны  Эфрон:  

 «15 мая1922 года, понедельник, Берлин.

День  был  солнечный, большой, благопристойный, строго-нарядный город  разворачивал перед  нами  широкие  улицы  и массивные  дома…»

К тому моменту в Берлине уже вышли две цветаевские книжки: «Разлука» и «Стихи к Блоку» (чтобы окупить дорогу).

Географическая  справка  о  пребывании  в  эмиграции.

Марина  Цветаева: 

 «Берлин — недолго.

 

Слайд 38.  Фотография Праги.

Прага — 3  года, Прагу  я  люблю  первой  после  Москвы, и не  из-за  родного  славянства — из-за  собственного  родства  с  нею: за  ее  смешанность  и  многодушие. Прага — такой  город, где  душа  весит.

 

Слайд 39.   Вид Парижа.

Париж. За  7 лет  Франции я  бесконечно  остыла  сердцем. Париж  мне  душевно  ничего не дал…»

 Эмиграция,  вначале  встретившая    Цветаеву как  единомышленницу, быстро  охладела  к ней, все теснее  смыкалась  глухая  стена  одиночества: «Мой  читатель  остается  в  России, куда  мои  стихи не  доходят… Я здесь никому не  нужна… Там  я  невозможна ».                        

 

Слайд 40.   Портрет Ариадны Эфрон.

Все  эти  годы  ее спасало  лишь то, что  рядом всегда  была Аля, Ариадна. Их  отношения  были  настолько  удивительными, что  порой  казалось, возраст их не разделяет. Именно  благодаря  дочери мы  знаем,  какой же  была   Марина  Цветаева…

 

Слайд 41.  Портрет Марины Ивановны Цветаевой, выполненный неизвестным художником.

Марина  была  человеком, не любившим  своей  внешности. Не любила  она  и  говорить  о ней.

Забудешь ты мой профиль горбоносый,

И лоб в апофеозе папиросы…

"Профиль римского мальчика", "вьющиеся золотистые волосы", "стройность, узкая талия", "легкая летящая походка" - неизменные атрибуты внешнего облика Марины Цветаевой, отмечаемые во многих воспоминаниях. 

Слайд 42. Портрет Марины Ивановны Цветаевой (1923).

Из  воспоминаний  Ариадны  Эфрон:     

«Моя мать, Марина Ивановна Цветаева, была невелика ростом — 163 см, с фигурой египетского мальчика — широкоплеча, узкобедра, тонка в талии. Юная округлость ее быстро и навсегда сменилась породистой сухопаростью; сухи и узки были ее щиколотки и запястья, легка и быстра походка, легки и стремительны — без резкости — движения. Она смиряла и замедляла их на людях, когда чувствовала, что на нее смотрят или, более того, разглядывают. Тогда жесты ее становились настороженно скупы, однако никогда не скованны. 

Строгая, стройная осанка была у нее: даже склоняясь над письменным столом, она хранила «стальную выправку хребта». 

Слайд 43. Личные вещи Цветаевой: шкатулка, серебряный браслет, бусы, чашка.

«Кольца... «И сотню — на руке моей рабочей — серебряных перстней...»: 

— Я никогда с ними не расставалась, даже в самые трудные времена! Дарить — дарила. Продать — никогда. 

Она говорила о них почти как об одушевленных предметах. У нее была шкатулка, и в ней ее недорогие драгоценности: кольца, браслеты, грубоватые, с неотделанными камнями, цыганские, как она сама говорила, серебряные, сделанные скорей не ювелирами, а какими-то умельцами. Ни одного золотого украшения у нее  не было.

Волосы ее, золотисто-каштановые, в молодости вившиеся крупно и мягко, рано начали седеть — и это еще усиливало ощущение света, излучавшегося ее лицом — смугло-бледным, матовым; светлы и немеркнущи были глаза — зеленые, цвета винограда, окаймленные коричневатыми веками». 

Слайд 44. Портрет Марины Ивановны Цветаевой.

И собственный образ, созданный в  стихотворении, удивительно совпадает с образом Марины, запечатленным неизвестным художником: 

Кто создан из камня, кто создан из глины, -

А я серебрюсь и сверкаю!

Мне дело - измена, мне имя - Марина,

Я - бренная пена морская.

Кто создан из глины, кто создан из плоти -

Тем гроб и надгробные плиты...

- В купели морской крещена - и в полете

Своем - непрестанно разбита!

Сквозь каждое сердце, сквозь каждые сети

Пробьется мое своеволье.

Меня - видишь кудри беспутные эти? -

Земною не сделаешь солью.

Дробясь о гранитные ваши колена,

Я с каждой волной - воскресаю!

Да здравствует пена - веселая пена -

Высокая пена морская!

Слайд 45. Портрет Марины Ивановны Цветаевой (1925 год).

Из воспоминаний А.Эфрон:

«Голос был девически высок, звонок, гибок.  Речь — сжата, реплики — формулы. Стихи читала не камерно, а как бы на большую аудиторию. Читала темпераментно, без поэтических «подвываний», никогда не опуская (упуская!) концы строк; самое сложное мгновенно прояснялось в ее исполнении.  Читала охотно, доверчиво, по первой просьбе, а то и не дожидаясь ее, сама предлагая: «Хотите, я вам прочту стихи?» 

Была действенно добра и щедра: спешила помочь, выручить, спасти — хотя бы подставить плечо; делилась последним, ибо лишним не обладала. Умея давать, умела и брать, не чинясь; долго верила в «круговую поруку добра», в великую, неистребимую человеческую взаимопомощь. 

Беспомощна не была никогда, но всегда — беззащитна. 

Снисходительная к чужим, с близких — друзей, детей — требовала как с самой себя: непомерно. 

С природой была связана воистину кровными узами, любила ее — горы, скалы, лес — языческой обожествляющей и вместе с тем преодолевающей ее любовью, без примеси созерцательности, поэтому с морем, которого не одолеть ни пешком, ни вплавь, не знала что делать. Просто любоваться им не умела. 

Низменный, равнинный пейзаж удручал ее, так же, как сырые, болотистые, камышовые места, так же, как влажные месяцы года, когда почва становится недостоверной под ногой пешехода, а горизонт расплывчат. 

Была равнодушна к срезанным цветам, к букетам, ко всему, распускающемуся в вазах или в горшках на подоконниках; цветам же, растущим в садах, предпочитала, за их мускулистость и долговечность, — плющ, вереск, дикий виноград, кустарники. 

Хорошо ориентируясь вне города, в его пределах теряла чувство направления, плутала до отчаяния даже в знакомых местах. Боялась высоты, многоэтажности, толпы (давки), автомобилей, эскалаторов, лифтов. Из всех видов городского транспорта пользовалась (одна, без сопровождающих) только трамваем и метро. Если не было их, шла пешком. Была не способна к математике, чужда какой бы то ни было техники. 

Ненавидела быт — за неизбывность его, за бесполезную повторяемость ежедневных забот, за то, что пожирает время, необходимое для основного. Терпеливо и отчужденно превозмогала его — всю жизнь». 

Слайд 46.  Детская фотография Георгия Эфрон.

1-го февраля 1925  года  у Марины  Цветаевой  родился «вымечтанный сын». Когда он  появился на свет, налетел ураган. Небо почернело. Вихрями крутился снег, град и дождь. Потом  небо внезапно очистилось, вихрь угнал тучи, солнце слепило глаза. 

Марина  Цветаева:

«Он  ворвался  в  мою  жизнь,  как снежный  вихрь…                         родился в полдень, в воскресенье. По приметам всех народов должен быть сверхсчастливым.  Дай Бог!... Окрестили его Георгием в память всех бывших и в честь всех грядущих  Георгиев.

   Если  бы  мне  пришлось  сейчас  умереть, я бы дико  жалела  мальчика, которого  люблю  какой-то  тоскливою, умиленною, благодарною  любовью. Алю  бы  я  жалела за  другое  и  по-другому. Аля бы меня никогда не  забыла, мальчик  бы  меня  никогда не вспомнил…

   Буду  любить  его — каким бы ни  был: не за красоту, не за дарование, не за сходство, за то, что он есть…

   Мальчиков  нужно  баловать,— им, может быть, на  войну  придется». 

Слайд 47.  Фотография  Марины Цветаевой с сыном Георгием.

 Не быть тебе нулем

Из молодых — да вредным!

Ни медным королем,

Ни попросту — спортсмедным

Лбом, ни слепцом путей,

Коптителем кают,

Ни парой челюстей,

Которые жуют, —

Но также — ни одним

Из нас, досадных внукам!

Кем будешь — Бог один...

Не будешь кем — порукой —

Я, что в тебя — всю Русь

Вкачала — как насосом!

Бог видит — побожусь! —

Не будешь ты отбросом

Страны своей.

Слайд 48.   Фотография Георгия.

Из  воспоминаний  Ариадны  Эфрон:     

«Мур был очень умен, очень красив, сдержан, одинок, горек; с большим чувством юмора, но не весел.  Веселым не был даже в раннем детстве.      Очень стремился слиться с окружающими, но был иным; очень об этом, о "чужеродности" своей, тосковал».

 

Слайд 49.   Портрет Марины Ивановны Цветаевой за письменным столом.

В  последние  годы  эмиграции   Марина  Цветаева    пишет поэму  «Крысолов», «Поэму Конца», « Поэму Горы», «Поэму  Воздуха». Особое  внимание ее  занимает  проза. Воспоминания  о  друзьях-современниках — одна  из  замечательных  страниц  цветаевского  творчества. Среди них «Живое  о  живом» (о Максимилиане  Волошине), «Герой  труда» (о В.Брюсове), «История  одного  посвящения» (об О. Мандельштаме), «Пленный  дух» (об А. Белом).

 Марина  Цветаева  переводит  на  французский  язык   стихи  А. С. Пушкина («Бесы», «К няне», «К морю»  и  другие). Пишет  очерки «Пушкин  и  Пугачев», «Мой  Пушкин», в которых  с  особым  трепетом  раскрывает  роль  великого  поэта  в  своей жизни, начиная  с  детства, заканчивая  годами  разлуки  с Россией.

 Из  воспоминаний  Ариадны  Эфрон:     

«Налив себе кружечку кипящего черного кофе, ставила ее на письменный стол, к которому каждый день своей жизни шла, как рабочий к станку — с тем же чувством ответственности, неизбежности, невозможности иначе. Все, что в данный час на этом столе оказывалось лишним, отодвигала в стороны, освобождая, уже машинальным движением, место для тетради и для локтей. 

Лбом упиралась в ладонь, пальцы запускала в волосы, сосредоточивалась мгновенно. Глохла и слепла ко всему, что не рукопись, в которую буквально впивалась — острием мысли и пера. 

На отдельных листах не писала — только в тетрадях, любых — лишь бы не расплывались чернила. В годы революции шила тетради сама. 

Писала простой деревянной ручкой с тонким (школьным) пером. Самопишущими ручками не пользовалась никогда. 

Писала очень своеобразным круглым, мелким, четким почерком, ставшим в черновиках последней трети жизни трудно читаемым из-за нарастающих сокращений: многие слова обозначаются одной лишь первой буквой; все больше рукопись становится рукописью для себя одной».

Марина  Цветаева:

«Некому  прочесть,  некого  спросить, не с кем радоваться…Моя  неудача  в  эмиграции — в  том, что я не эмигрант  по  духу, т.е. по воздуху  и  по  размаху».         

 

Слайд 50.   Портрет Марины Ивановны Цветаевой (1936 год).

 И  в Чехии, и  во Франции   Марина Цветаева жила только в деревнях, с их изнурительным, примитивным бытом, почти в нищете.

Находясь  17  лет  в  эмиграции, Марина  Цветаева постоянно  думала  о Родине:  

 Тоска по родине!.. Давно

Разоблаченная морока!

Мне совершенно все равно —

Где совершенно одинокой

 

Быть, по каким камням домой

Брести с кошелкою базарной

В дом, и не знающий, что — мой,

Как госпиталь или казарма.

 

Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,

И всё — равно, и всё — едино.

Но если по дороге — куст

Встает, особенно — рябина...

 

Во  Франции  Сергей  Яковлевич Эфрон  все  чаще  говорит  о  возвращении  в  Россию, подает  прошение  о советском  гражданстве. 15 марта  1937 года дочь М. Цветаевой Ариадна уехала на родину, а в октябре   Сергей Эфрон, уже несколько лет завербованный органами
НКВД, оказался замешан в политическом убийстве и срочно, при помощи  советской разведки, бежал из Франции.

У Марины  Ивановны    Цветаевой  не  остается  выбора. Она  собирается  в  дорогу. Из  Парижа  ее  не провожал  никто.                        

 

Слайд 48.   Фотография Марины Ивановны Цветаевой (1939 год).

В июне 1939 года Марина Цветаева вместе с четырнадцатилетним сыном Георгием (Муром) вернулась из эмиграции. Родина встретила ее мачехой — не как поэта и полноправную, законную гражданку, а как подозрительную белогвардейку:

Не самозванка - я пришла домой,

И не служанка - мне не надо хлеба.

Я - страсть твоя, воскресный отдых твой,

Твой день седьмой, твое седьмое небо.

Там на земле мне подавали грош

И жерновов навешали на шею.

- Возлюбленный! - Ужель не узнаешь?

Я ласточка твоя - Психея!

 

И первая весть на родной земле обухом: сестра Анастасия в концлагере.

Теперь вся семья была в сборе. Не надолго чуть больше двух месяцев подарила им судьба до катастрофы. Приближение ее Цветаева предчувствовала, недаром ее называли "колдуньей": еще, когда очутилась на пароходе, увозившем ее в Россию, сказала: "Теперь я погибла..."

Они были пока на свободе, но, по сути, уже наколоты, как бабочки на булавках. Когда осенью тридцать девятого мужа  и дочь  арестовали, Цветаева не тешила себя иллюзиями о случайной ошибке, как многие другие. Она воспринимала скорее как ошибку собственную свободу. И свободу тех, с кем она еще встречалась. Марина  Цветаева пишет письма Сталину — о муже и дочери, просит разобраться. Беспоследственно. Периодически ездит в Москву — с передачами мужу и дочери.

Два  года  будет длиться Голгофа Марины  Цветаевой, ее  расплата — за что? — непохожесть? неумение  приспосабливаться к чему бы то  ни было? За право  быть самой собой?

Расплата за любовь, неуемную, невозможную  в «мире мер», любовь  земную  и  поэтическую…

Слайд 52.   Болшево. Дом, в котором жила Марина Цветаева после возвращения из эмиграции.

Москва, Болшево, Голицыно — нигде  ей нет  пристанища… 

Слайд 53.   Портрет Марины Ивановны Цветаевой, выполненный К.Родзевичем.

Знаю, умру на заре! На которой из двух,

Вместе с которой из двух - не решить по заказу!

Ах, если б можно, чтоб дважды мой факел потух!

Чтоб на вечерней заре и на утренней сразу!

Пляшущим шагом прошла по земле! - Неба дочь!

С полным передником роз! - Ни ростка не наруша!

Знаю, умру на заре! - Ястребиную ночь

Бог не пошлет по мою лебединую душу!

Нежной рукой отведя нецелованный крест,

В щедрое небо рванусь за последним приветом.

Прорезь зари - и ответной улыбки прорез...

Я и в предсмертной икоте останусь поэтом!

 

Слайд 54.   Фотография Марины Ивановны Цветаевой (1941 год).

В июле 1941 года Марина  Цветаева  стала собираться в эвакуацию.8 августа уехала на пароходе вместе с группой писателей, отправлявшихся в татарскую Елабугу. Сразу же начались   поиски   работы. Марину   Цветаеву    нигде  не принимали. 

26 августа датирована записка М. Цветаевой: «В Совет Литфонда. Прошу принять меня на работу в качестве судомойки в открывающуюся столовую Литфонда». (Столовая откроется лишь осенью.)

Не приняли.

Город  Елабуга — последнее  земное  пристанище  неукротимой  души поэта.

31 августа 1941 года. Яркий солнечный день. Все ушли из дома, кроме нее, и она знала, что ушли надолго. Три записки, оставленные на столе, были лаконичны, но каждое слово в них выверено:

1.

«Мурлыга! Прости меня, но дальше было бы хуже. Я тяжело больна, это уже не я. Люблю тебя безумно. Пойми, что я больше не могла жить. Передай папе и Але — если увидишь — что любила их до последней минуты и объясни, что попала в тупик».

2.

«Дорогие товарищи!

Не оставьте Мура. Умоляю того из вас, кто может, отвезти его в Чистополь к Н. Н. Асееву. Пароходы — страшные, умоляю не отправлять его одного. Помогите ему и с багажом — сложить и довезти в Чистополь. Надеюсь на распродажу моих вещей.

Я хочу, чтобы Мур жил и учился. Со мною он пропадет.

Не похороните живой! Хорошенько проверьте».

3.

Асееву.      «Дорогой Николай Николаевич!

Умоляю вас взять Мура к себе в Чистополь — просто взять его в сыновья — и чтобы он учился. Я для него больше ничего не могу и только его гублю.

В сундучке несколько рукописных книжек стихов и пачка с оттисками прозы.

Поручаю их Вам, берегите моего дорогого Мура, он очень хрупкого здоровья. Любите как сына — заслуживает.

А меня простите — не вынесла.

М. Ц.

Не оставляйте его никогда. Была бы без ума счастлива, если бы он жил у вас.

Уедете — увезите с собой.

Не бросайте».

31 августа 1941 года Марина Ивановна Цветаева покончила с собой, повесившись в сенях избы.  Ни  одна  из ее  последних  просьб  не  была  выполнена… Хоронили  Цветаеву  2  сентября чужие  люди, ее  могила  до сих  пор  не найдена.

Мур  ничего не смог  передать, Аля  отбывала  наказание ( 8 лет  лагерей), Сергей Яковлевич  16  октября  1941  года  расстрелян, Георгий  погибнет  на  фронте  в  1944 году.

Отказываюсь — быть.

В Бедламе нелюдей 

Отказываюсь — жить.

С волками площадей

Отказываюсь — выть.

С акулами равнин

Отказываюсь плыть —

Вниз — по теченью спин.

Не надо мне ни дыр

Ушных, ни вещих глаз.

На твой безумный мир

Ответ один — отказ...

На сегодняшний день существуют несколько версий самоубийства Марины Цветаевой.

Существует  мнение,  что  она  не  вынесла  нищеты  и  голода. Ее  сломила  жизнь, бытовая  неустроенность,  материальные  невзгоды…  Но так  Цветаева  жила  всю  свою  жизнь... Анастасия  Ивановна  в  воспоминаниях  заявила: «От  ударов  материального  неустройства Цветаевы  не  умирают».

Свою версию  высказала  ее  сестра  Анастасия Цветаева  в своей  книге «Воспоминания». Согласно этой версии, Марина Цветаева ушла из жизни, спасая или, по крайней мере, облегчая жизнь своего сына. Убедившись, что сама уже не может ему помочь, более того, — мешает прилипшей репутацией «белогвардейки», она принимает роковое решение, лелея надежду, что Муру без нее скорее помогут. Особенно если она уйдет так.

 

Слайд 55.   Фотография Георгия Эфрона (1941 год).

С  этой  версией  легко  согласиться.  В Елабуге  в последние дни августа, когда силы матери на исходе, а ее душевное напряжение усугубляется физическим недомоганием, раздосадованный шестнадцатилетний подросток не находит в себе ни единой капли сочувствия. Он зол и жесток. Накануне  Марина  сказала: «Мур, я  стою  помехой  на  твоем  пути, но  я  этого  не  хочу,  надо  устранить  препятствие». Он  ответил: «Надо подумать...» - и  ушел  гулять. А в его дневнике 30 августа появляется запись: «Мать как вертушка совершенно не знает, оставаться ей здесь или переезжать в Чистополь. Она пробует добиться от меня «решающего слова», но я отказываюсь это «решающее слово» произнести, потому что не хочу, чтобы ответственность за грубые ошибки матери падала на меня».

Не пройдет и суток после этой записи до того момента, как ноги подкосятся у юнца, пытавшегося рассуждать об ответственности.

Он сядет прямо в дорожную пыль, услышав от хозяйки дома о том, что матери уже нет в живых...

А  спустя  несколько  дней  пишет  своему  другу  по-французски:

 « Митя, дружище!

   Я пишу тебе, чтобы сообщить,  что моя мать покончила с собой — повесилась 31-го августа. У меня нет желания распространяться об этом: что сделано — то сделано. Все что я могу тебе сказать по этому поводу — это то, что она правильно поступила: у нее было достаточно поводов и это было лучшим выходом из положения, и я полностью одобряю ее поступок».

 

Слайд 56.  Фотография Ариадны Эфрон.

Существует  и  еще  одна  версия. С достоверностью известно: дочь Цветаевой Ариадна Сергеевна до конца своей жизни белела при упоминании имени Асеева.  В письме ее к Пастернаку от 1 октября 1956 года мы находим беспощадные строки: «Эти имена, Цветаевой и Асеева, соединимы только, как имена Каина и Авеля, Моцарта и Сальери.  Для меня Асеев — не поэт, не человек, не враг, не предатель — он убийца, а это убийство — похуже Дантесова».

Почти все, кто жил тогда в Чистополе: после известия о гибели Цветаевой именно Асеева молва винила в равнодушии и черствости. Не помог, не ободрил, не уговорил...

 

Слайд 57.  Фотография  Марины Ивановны Цветаевой, ее автограф.

Наконец, в последние годы появилась третья версия гибели поэта.

В ней роковая роль отводится елабужским органам НКВД. Сразу по приезде Марины Ивановны в Елабугу вызвал ее к себе местный уполномоченный НКВД и предложил «помогать». Может быть, пришло в Елабугу «дело» семьи Эфрон с указанием на связанность ее с «органами».

Ей предложили доносительство.

Пригвождена к позорному столбу

Славянской совести старинной,

С змеею в сердце и с клеймом на лбу,

Я утверждаю, что — невинна.

Я утверждаю, что во мне покой

Причастницы перед причастьем.

Что не моя вина, что я с рукой

По площадям стою — за счастьем.

Пересмотрите всё мое добро.

Скажите — или я ослепла?

Где золото мое? Где серебро?

В моей руке — лишь горстка пепла.

И это все, что лестью и мольбой

Я выпросила у счастливых.

И это все, что я возьму с собой

В край целований молчаливых.

 

Мы перелистали последнюю страничку нашего литературного  альбома,  закончить вечер хотелось бы словами самой Марины Ивановны Цветаевой:

 — К вам  всем — что мне, ни в  чем 

Не  знавшей  меры,

Чужие  и  свои?!

Я  обращаюсь  с  требованием  веры

И  с просьбой  о  любви.

Заключение.

Изучение лирики Марины Цветаевой являет собой определенный этап литературного и духовного развития  студентов. Погружение в индивидуально-неповторимый, самобытный мир поэта требует особого эмоционального напряжения, личностного «подключения» к глубинным мотивам цветаевского творчества. Прежде всего, студенты получили представление об основных вехах жизненного и творческого пути поэта, ознакомились с «этапными» произведениями. Введение в художественный мир Цветаевой  прошел в несколько необычной  форме — фильма, состоящего из компьютерных слайдов. Фотографии из семейного альбома  Цветаевых озвучены  словами преподавателя  и сообщениями студентов, затрагивающими различные периоды жизни и творчества Марины Цветаевой. Материал заранее был  распределен между студентами-чтецами, студентами-биографами и преподавателем. Форма литературно-музыкальной композиции  эффективна для знакомства с творческой биографией Марины Цветаевой, постижения трагических коллизий  судьбы поэта, она дает возможность более глубокого понимания образа поэта и специфики воплощения идеи «крылатой души», воплотившегося в  цветаевской лирике.

Мероприятие имеет информативную и познавательную ценность. Для усиления эмоционального напряжения  использовалось  музыкальное сопровождение, а также звучали песни на стихи М. Цветаевой. Вечер проходит при зажженных свечах, оформляется выставка из  книг о М.Цветаевой и сборников  ее произведений,  аудитория украшается ветками рябины.

Цель литературного вечера — раскрытие  поэтического дара Цветаевой, основных мотивов творчества в соотнесении с драматическими страницами судьбы поэта — была достигнута. Методическая разработка вечера «Если душа родилась крылатой...» содержит  обширный и  богатый  биографический и стихотворный материал, полно и ярко отражающий  жизнь и творчество М. И. Цветаевой.

Список использованной литературы:

 

1. Белкина М.О. Скрещение судеб. — М.: Книга, 1993.
2. Каган Ю. М. Марина Цветаева в Москве. Путь к гибели. — М.: Просвещение, 1992.
3. Кудрова И. «Версты и дали...» М. Цветаева: 1922—1939. — М.: Советская Россия, 1991.
4. Лосская В. Марина Цветаева в жизни (неизданные воспоминания современников). — М.: Культура и традиции, 1992.
5. Павловский А. Куст рябины: О поэзии Марины Цветаевой. — Л.: Валдос, 1989.
6. Рильке P.M. Пастернак Б. Цветаева М. Письма 1926 года. —  М.: Книга, 1990.
7. Саакянц А. Марина Цветаева. Жизнь и творчество. — М.: Просвещение, 1997.
8. Саакянц A. M.Цветаева: страницы жизни и творчества (1910-1922). — М.: Советский писатель, 1994.
9. Эфрон А.С. О Марине Цветаевой: Воспоминания дочери. — М.: Советский писатель, 1989.
10. Цветаева А.И. Воспоминания. — М.: Советский писатель, 1983.
11. Цветаева М.И. Избранные произведения. — М.: Книга, 1988.
12. Цветаева М.И. Собрание сочинений в двух томах. — М.: Классик, 1994.
13. Швейцер В. Быт и бытие М. Цветаевой. — М.: Интерпринт, 1992.