Инфоурок Литература Другие методич. материалыСтатья на литературную тему "Правильно ли мы читаем первую строфу «Евгения Онегина»?"

Статья на литературную тему "Правильно ли мы читаем первую строфу «Евгения Онегина»?"

Скачать материал

ВКО, город Семей, КГУ «Средняя общеобразовательная школа №15»

учитель русского языка и литературы

Чутченко Елена Михайловна

                         

 

               Правильно ли мы читаем первую строфу «Евгения Онегина»?

 

Александр Сергеевич Пушкин, возражая критикам языка и стиля «Евгения Онегина», бросил им суровый и справедливый довод: «Грамматика наша еще не пояснена».

И что же? Проходит более ста лет  и один из основоположников современной русской грамматики,  ученый - академик В.В.Виноградов свое «Введение в грамматическое учение о слове» начинает тем же самым признанием: «…В грамматике современного русского языка разногласий и противоречий больше, чем во всякой другой науке…Грамматический строй русского языка плохо изучен». Труд этот написан в 1947 году, а Пушкин свои слова о грамматике написал еще в 1830 году. Значит ли это, что русские лингвисты-грамматисты и лексикографы плохо работали? Конечно, нет! Русское языкознание гордится целым созвездием имен ученых. Причина именно в том, что  русский язык – это поистине «едва пределы имеющие море», как справедливо о нем сказал Ломоносов. От необъятности задачи и неполнота ее исполнения! Поэтому цель нашей  работы - определение основного грамматического  смысла первого четверостишия романа А.С.Пушкина «Евгений Онегин»,  и толкование значения  правильной  расстановки  знаков препинания в нем.  Наша задача на данный момент - доказать, что  стилистика должна исследовать не только опыт художника слова, но и живую действительность языка.

Для решения поставленной задачи необходимо разобраться в значении правильного употребления грамматики в системе современного русского языка. Академик-лингвист  Шахматов утверждал: «Главный и единственный авторитет в языке – это обычай, употребление». И особенно дорого для писателей и поэтов, что этот великий лингвист к авторитету народа в языке присоединяет авторитет писателей. А  В.В.Виноградов в свое время указывал, что главнейшие изъяны русской грамматической науки относятся главным образом  к учению о слове и предложении, особо и многократно подчеркивает, что для построения «грамматической системы современного русского языка»,  для того, чтобы преодолеть «причину блужданий современной грамматики», необходимо «шире привлекать свежие факты живого языка». Однако трудно полностью согласиться  в этом с Виноградовым, потому  что в  повести «Станционный  смотритель»  Пушкин, заменив «кто с ними не бранился» на более точное, многократное «кто с ними не бранивался», предпочел  просторечное слово  нейтральному. Можно с уверенностью сказать, что  просто в духе языка Пушкин избрал более точное слово, так как здесь речь идет именно о многократности, повторности, длительности: «не бранивался». А в «Евгении Онегине» Пушкин  не постыдился употребления  устаревшего наречия намедни:

                                     Порой дождливою намедни

                                     Я, завернув на скотный двор…  

Нападки на просторечивый словарь у Пушкина к   «Руслану и Людмиле»,  «Полтаве»,  «Евгению Онегину» - это, по сути, брезгливо-классовое  отношение к литературным нормам в императорской России, где выражалось безотчетное отвержение  «мужицких» слов и наречий. Приверженцы литературных норм того времени находили низкими, бурлацкими, « неприличными для дамских ушей» ( как жаловался сам Пушкин), такие слова и выражения, как: «усы», «визжать», «вставай», «расцветает», «ого», «пора», «хлоп», «молвь», «топ», «дровни», и множество других.

У Пушкина, чуть ли не впервые в поэзии  можно было встретить  вопреки лексическим литературным нормам слова «тын», «крапива», «кружка». Это в то время казалось очень дерзким. Вспоминая об этом, Белинский писал: «Теперь всякий рифмач смело употребляет в стихах всякое русское слово, но тогда слова, как и слог, разделялись на высокие и низкие, и фальшивый вкус строго  запрещал употребление последних. Нужен был талант могучий и смелый, чтобы уничтожить эти австралийские табу, в русской литературе. Теперь смешно читать нападки тогдашних аристархов на Пушкина – так они мелки, ничтожны и жалки; но аристархи упрямо считали себя хранителями чистоты русского языка и здравого вкуса, а Пушкина – исказителем  русского языка и  вводителем  всяческого литературного и поэтического безвкусия».

В наше время необходимо вспомнить, что еще в XVIII веке была попытка создать жесткий нормативный словарь с неодобрительными и запретительными пометками на «простонародные» слова. Было бы, однако, ошибкой считать, что демократизация литературного языка в ту пору совершалась в итоге обезличенно-стихийного процесса. Основоположник русского литературного языка, как по праву именуется Пушкин, боролся за эту демократизацию не только как творец-художник, но и как лингвист-теоретик. Мы можем вспомнить его всем известные споры с группой «Северной пчелы» и «Вестника Европы». Об этой многолетней и яростной борьбе, как борьбе исполина, и говорит с чувством преклонения Белинский. Однако нам так же не следует забывать, и будет полезно вспомнить,  что плечом к плечу  с Пушкиным за широчайшее использование народной речи боролись и Н.В.Гоголь и И.С. Крылов. Боролись они, подобно Пушкину, не только «практикой», своих творений, но и теоретически – в статьях и обзорах, и как лингвисты, и как литературоведы. Нужно отметить, что за  использование Н.В.Гоголем в своем писательском словаре просторечных слов и выражений,  приверженцы литературного языка того времени нападали  на него еще с более оскорбительными выражениями, чем на язык Пушкина. По этому поводу Белинским было сказано следующее: «Господа! Не пора ли бросить эту старую замашку?...У какого писателя нет ошибок против грамматики - да только чьей – вот вопрос! Карамзин сам был грамматика, перед которой все ваши грамматики ничего не значат. Пушкин тоже стоит любой из ваших грамматик… Возьмите самый неуклюжий период Гоголя его легко поправить, и это сумеет сделать всякий грамотей десятого разряда; но покуситься на это значило бы испортить период, лишить его оригинальности и жизни».

 «Щекотливостью мещанской журнальных чопорных судей» называл Пушкин гонение на «слог простонародный». Он с гордым вызовом бросал врагам просторечия: «Никогда не пожертвую искренностью и точностью выражения провинциальной чопорности и боязни казаться простонародным, славянофилом и тому подобным». Вспомним первую строфу гениального романа:

                                   «Мой дядя самых честных правил

                                    Когда не в шутку занемог,

                                    Он уважать себя заставил

                                    И лучше выдумать не мог.

                                    Его пример другим наука;

                                    Но, боже мой, какая скука

                                    С больным сидеть  и день, и ночь,

                                    Не отходя ни шагу прочь!

                                    Какое низкое коварство

                                    Полуживого забавлять,

                                    Ему подушки поправлять,

                                    Печально подносить лекарство,

                                    Вздыхать и думать про себя:

                                    Когда же черт возьмет тебя!»

Не кажется ли нам, что есть какая-то смутность смысла в первых строках: почему, в самом деле, дядя Онегина заставил себя уважать лишь тогда, «когда не в шутку занемог»? Да и какое же тут уважение, если юный повеса, «наследник всех своих родных», уже заранее готовится притворяться у постели больного дяди, вздыхать, изображать печаль на своем лице, в то время как в мыслях у него будет совсем иное: «когда же черт возьмет тебя!» Ему ведь хочется, чтобы богатый дядюшка умер поскорее и оставил  все свое наследство. С такой-то тайной и неблаговидной надеждой и скачет юноша  «в пыли на почтовых» в имение дяди. Причем же здесь «уважение»? Но, его, оказывается, и не думал приписывать своему герою Пушкин! Как раз наоборот: намерением поэта было показать, что мысли Онегина полны цинической издевкой над богатым дядюшкой. Их можно передать в таком виде: «Дядюшка мой достоин будет называться человеком самых честных правил, если только он заболел по-настоящему, если умрет и оставит мне наследство». Это-цинизм молодого повесы-аристократа. Евгений в мыслях своих «острит» по случаю болезни дяди своего.

Дело в том, что во времена Пушкина слово «когда» очень часто применялось в смысле условном, а не  временном. «Когда» означало:  «коли», «если», «ежели». Вот справка из словаря Даля: «Когда…Союз: коли, если, буде…» В живой речи такое условное, а не временное значение за словом «когда» и в наше время осталось: «Ну уж садись, когда пришел». Или: «Что я с тобой буду делать, когда ты такой сорванец?» и т.д.

Если мы вернем слову  «когда» его истинный смысл здесь: «если, коли, ежели», то вся первая строфа по-настоящему осмысливается. Не зря Пушкин написал роману эпиграф, где говорится о человеке, способном признавать с одинаковым равнодушием как свои добрые, так и дурные поступки. А это и есть цинизм.

Итак: «Мой дядя самых честных правил, коли не в шутку занемог! – вот какая циническая похвала заболевшему дядюшке скрыта в этих мыслях Евгения. Если, дескать, ты не обманешь меня и вызвал не напрасно, оставишь мне наследство, - то в этом случае ты достоин всяческого уважения, ты – «джентельмен». Таким образом, через возврат слову «когда» его истинного здесь значения сразу, с первых  же строк, перед нами очерчивается нравственный облик молодого великосветского повесы, «денди», который даже как бы гордится, щеголяет своим цинизмом.

Такое толкование этого места становится еще более несомненным, если  мы рассмотрим черновой вариант первого четверостишия «Евгения Онегина»:

                                   Мой дядя самых честных правил

                                   Он лучше выдумать не мог

                                   Он уважать себя заставил

                                    Когда не в шутку занемог.

Если считаться со смыслом, который хотел вложить Пушкин в первое четверостишие, то, скорее всего, знаки препинания должны в нем быть такие:

                                    Мой дядя – самых честных правил,

                                    Когда не в шутку занемог;

                                    Он уважать себя заставил

                                    И лучше выдумать не мог!..

Таким образом, мы пришли к цели нашей работы и смогли доказать, что точка с запятой после слова «занемог» (а может быть, даже и точка) раскрывают нам понятие, в каком значении  применил здесь Пушкин слово «когда», и теперь,  читая первую строфу, мы придаем ей должную интонацию. В противном случае, если не соблюдать расстановку  предлагаемых знаков препинания,   получается невразумительная скороговорка. Предлагаемая поправка знаков препинания  может иметь большое  значение  для старшеклассников при  изучении романа «Евгений Онегин» в  школе.

Следует также учесть, что если переводчики Пушкина, на какой бы язык они не переводили данный роман, не поймут грамматическое значение в первой строфе слова «когда», которое означает: «если, коли, ежели», - то и верного перевода этой строфы они дать не смогут.

Учение об изобразительных силах слова и предложения  - стилистика,  представляет собой, может быть, завершение грамматики, ее венец, как считал Белинский, должна исследовать не только опыт художников слова, но и живую действительность языка. При этом не только само по себе  слово, словарь народа, но на данном этапе – прежде всего синтаксис устной народной словесности – поистине глубинно неисчерпаемый и новый для стилистики предмет исследования.

 

                                                                             

Просмотрено: 0%
Просмотрено: 0%
Скачать материал
Скачать материал "Статья на литературную тему "Правильно ли мы читаем первую строфу «Евгения Онегина»?""

Методические разработки к Вашему уроку:

Получите новую специальность за 2 месяца

Специалист по безопасности

Получите профессию

Методист-разработчик онлайн-курсов

за 6 месяцев

Пройти курс

Рабочие листы
к вашим урокам

Скачать

Краткое описание документа:

Правильно ли мы читаем первую строфу «Евгения Онегина»?Александр Сергеевич Пушкин, возражая критикам языка и стиля «Евгения Онегина», бросил им суровый и справедливый довод: «Грамматика наша еще не пояснена». И что же? Проходит более ста лети один из основоположников современной русской грамматики,ученый - академик В.В.Виноградов свое «Введение в грамматическое учение о слове» начинает тем же самым признанием: «…В грамматике современного русского языка разногласий и противоречий больше, чем во всякой другой науке…Грамматический строй русского языка плохо изучен». Труд этот написан в 1947 году, а Пушкин свои слова о грамматике написал еще в 1830 году. Значит ли это, что русские лингвисты-грамматисты и лексикографы плохо работали? Конечно, нет! Русское языкознание гордится целым созвездием имен ученых. Причина именно в том, чторусский язык – это поистине «едва пределы имеющие море», как справедливо о нем сказал Ломоносов. От необъятности задачи и неполнота ее исполнения! Поэтому цель нашейработы - определение основного грамматического смысла первого четверостишия романа А.С.Пушкина «Евгений Онегин», и толкование значения правильнойрасстановки знаков препинания в нем.Наша задача на данный момент - доказать, чтостилистика должна исследовать не только опыт художника слова, но и живую действительность языка.Для решения поставленной задачи необходимо разобраться в значении правильного употребления грамматики в системе современного русского языка. Академик-лингвистШахматов утверждал: «Главный и единственный авторитет в языке – это обычай, употребление». И особенно дорого для писателей и поэтов, что этот великий лингвист к авторитету народа в языке присоединяет авторитет писателей. А В.В.Виноградов в свое время указывал, что главнейшие изъяны русской грамматической науки относятся главным образомк учению о слове и предложении, особо и многократно подчеркивает, что для построения «грамматической системы современного русского языка»,для того, чтобы преодолеть «причину блужданий современной грамматики», необходимо «шире привлекать свежие факты живого языка». Однако трудно полностью согласитьсяв этом с Виноградовым, потому что в повести «Станционныйсмотритель» Пушкин, заменив «кто с ними не бранился» на более точное, многократное «кто с ними не бранивался», предпочел просторечное словонейтральному. Можно с уверенностью сказать, чтопросто в духе языка Пушкин избрал более точное слово, так как здесь речь идет именно о многократности, повторности, длительности: «не бранивался». А в «Евгении Онегине» Пушкинне постыдился употребленияустаревшего наречия намедни:Порой дождливою намедниЯ, завернув на скотный двор…Нападки на просторечивый словарь у Пушкина к «Руслану и Людмиле»,«Полтаве»,«Евгению Онегину» - это, по сути, брезгливо-классовоеотношение к литературным нормам в императорской России, где выражалось безотчетное отвержение«мужицких» слов и наречий. Приверженцы литературных норм того времени находили низкими, бурлацкими, « неприличными для дамских ушей» ( как жаловался сам Пушкин), такие слова и выражения, как: «усы», «визжать», «вставай», «расцветает», «ого», «пора», «хлоп», «молвь», «топ», «дровни», и множество других.У Пушкина, чуть ли не впервые в поэзии можно было встретитьвопреки лексическим литературным нормам слова «тын», «крапива», «кружка». Это в то время казалось очень дерзким. Вспоминая об этом, Белинский писал: «Теперь всякий рифмач смело употребляет в стихах всякое русское слово, но тогда слова, как и слог, разделялись на высокие и низкие, и фальшивый вкус строгозапрещал употребление последних. Нужен был талант могучий и смелый, чтобы уничтожить эти австралийские табу, в русской литературе. Теперь смешно читать нападки тогдашних аристархов на Пушкина – так они мелки, ничтожны и жалки; но аристархи упрямо считали себя хранителями чистоты русского языка и здравого вкуса, а Пушкина – исказителемрусского языка ивводителемвсяческого литературного и поэтического безвкусия».В наше время необходимо вспомнить, что еще в XVIII веке была попытка создать жесткий нормативный словарь с неодобрительными и запретительными пометками на «простонародные» слова. Было бы, однако, ошибкой считать, что демократизация литературного языка в ту пору совершалась в итоге обезличенно-стихийного процесса. Основоположник русского литературного языка, как по праву именуется Пушкин, боролся за эту демократизацию не только как творец-художник, но и как лингвист-теоретик. Мы можем вспомнить его всем известные споры с группой «Северной пчелы» и «Вестника Европы». Об этой многолетней и яростной борьбе, как борьбе исполина, и говорит с чувством преклонения Белинский. Однако нам так же не следует забывать, и будет полезно вспомнить,что плечом к плечус Пушкиным за широчайшее использование народной речи боролись и Н.В.Гоголь и И.С. Крылов. Боролись они, подобно Пушкину, не только «практикой», своих творений, но и теоретически – в статьях и обзорах, и как лингвисты, и как литературоведы. Нужно отметить, что заиспользование Н.В.Гоголем в своем писательском словаре просторечных слов и выражений, приверженцы литературного языка того времени нападалина него еще с более оскорбительными выражениями, чем на язык Пушкина. По этому поводу Белинским было сказано следующее: «Господа! Не пора ли бросить эту старую замашку?...У какого писателя нет ошибок против грамматики - да только чьей – вот вопрос! Карамзин сам был грамматика, перед которой все ваши грамматики ничего не значат. Пушкин тоже стоит любой из ваших грамматик… Возьмите самый неуклюжий период Гоголя его легко поправить, и это сумеет сделать всякий грамотей десятого разряда; но покуситься на это значило бы испортить период, лишить его оригинальности и жизни». «Щекотливостью мещанской журнальных чопорных судей» называл Пушкин гонение на «слог простонародный». Он с гордым вызовом бросал врагам просторечия: «Никогда не пожертвую искренностью и точностью выражения провинциальной чопорности и боязни казаться простонародным, славянофилом и тому подобным». Вспомним первую строфу гениального романа: «Мой дядя самых честных правилКогда не в шутку занемог, Он уважать себя заставилИ лучше выдумать не мог.Его пример другим наука;Но, боже мой, какая скукаС больным сидетьи день, и ночь, Не отходя ни шагу прочь!Какое низкое коварствоПолуживого забавлять,Ему подушки поправлять,Печально подносить лекарство, Вздыхать и думать про себя:Когда же черт возьмет тебя!»Не кажется ли нам, что есть какая-то смутность смысла в первых строках: почему, в самом деле, дядя Онегина заставил себя уважать лишь тогда, «когда не в шутку занемог»? Да и какое же тут уважение, если юный повеса, «наследник всех своих родных», уже заранее готовится притворяться у постели больного дяди, вздыхать, изображать печаль на своем лице, в то время как в мыслях у него будет совсем иное: «когда же черт возьмет тебя!» Ему ведь хочется, чтобы богатый дядюшка умер поскорее и оставилвсе свое наследство. С такой-то тайной и неблаговидной надеждой и скачет юноша«в пыли на почтовых» в имение дяди. Причем же здесь «уважение»? Но, его, оказывается, и не думал приписывать своему герою Пушкин! Как раз наоборот: намерением поэта было показать, что мысли Онегина полны цинической издевкой над богатым дядюшкой. Их можно передать в таком виде: «Дядюшка мой достоин будет называться человеком самых честных правил, если только он заболел по-настоящему, если умрет и оставит мне наследство». Это-цинизм молодого повесы-аристократа. Евгений в мыслях своих «острит» по случаю болезни дяди своего.Дело в том, что во времена Пушкина слово «когда» очень часто применялось в смысле условном, а невременном. «Когда» означало:«коли», «если», «ежели». Вот справка из словаря Даля: «Когда…Союз: коли, если, буде…» В живой речи такое условное, а не временное значение за словом «когда» и в наше время осталось: «Ну уж садись, когда пришел». Или: «Что я с тобой буду делать, когда ты такой сорванец?» и т.д.Если мы вернем слову«когда» его истинный смысл здесь: «если, коли, ежели», то вся первая строфа по-настоящему осмысливается. Не зря Пушкин написал роману эпиграф, где говорится о человеке, способном признавать с одинаковым равнодушием как свои добрые, так и дурные поступки. А это и есть цинизм.Итак: «Мой дядя самых честных правил, коли не в шутку занемог! – вот какая циническая похвала заболевшему дядюшке скрыта в этих мыслях Евгения. Если, дескать, ты не обманешь меня и вызвал не напрасно, оставишь мне наследство, - то в этом случае ты достоин всяческого уважения, ты – «джентельмен». Таким образом, через возврат слову «когда» его истинного здесь значения сразу, с первыхже строк, перед нами очерчивается нравственный облик молодого великосветского повесы, «денди», который даже как бы гордится, щеголяет своим цинизмом.Такое толкование этого места становится еще более несомненным, еслимы рассмотрим черновой вариант первого четверостишия «Евгения Онегина»: Мой дядя самых честных правилОн лучше выдумать не мог Он уважать себя заставилКогда не в шутку занемог.Если считаться со смыслом, который хотел вложить Пушкин в первое четверостишие, то, скорее всего, знаки препинания должны в нем быть такие:Мой дядя – самых честных правил,Когда не в шутку занемог;Он уважать себя заставилИ лучше выдумать не мог!..Таким образом, мы пришли к цели нашей работы и смогли доказать, что точка с запятой после слова «занемог» (а может быть, даже и точка) раскрывают нам понятие, в каком значенииприменил здесь Пушкин слово «когда», и теперь, читая первую строфу, мы придаем ей должную интонацию. В противном случае, если не соблюдать расстановкупредлагаемых знаков препинания, получается невразумительная скороговорка. Предлагаемая поправка знаков препинанияможет иметь большое значениедля старшеклассников приизучении романа «Евгений Онегин» вшколе.Следует также учесть, что если переводчики Пушкина, на какой бы язык они не переводили данный роман, не поймут грамматическое значение в первой строфе слова «когда», которое означает: «если, коли, ежели», - то и верного перевода этой строфы они дать не смогут. Учение об изобразительных силах слова и предложения- стилистика, представляет собой, может быть, завершение грамматики, ее венец, как считал Белинский, должна исследовать не только опыт художников слова, но и живую действительность языка. При этом не только само по себеслово, словарь народа, но на данном этапе – прежде всего синтаксис устной народной словесности – поистине глубинно неисчерпаемый и новый для стилистики предмет исследования.

Скачать материал

Найдите материал к любому уроку, указав свой предмет (категорию), класс, учебник и тему:

6 626 985 материалов в базе

Скачать материал

Другие материалы

Вам будут интересны эти курсы:

Оставьте свой комментарий

Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.

  • Скачать материал
    • 12.10.2020 422
    • DOCX 47.5 кбайт
    • Оцените материал:
  • Настоящий материал опубликован пользователем Рева Вера Сергеевна. Инфоурок является информационным посредником и предоставляет пользователям возможность размещать на сайте методические материалы. Всю ответственность за опубликованные материалы, содержащиеся в них сведения, а также за соблюдение авторских прав несут пользователи, загрузившие материал на сайт

    Если Вы считаете, что материал нарушает авторские права либо по каким-то другим причинам должен быть удален с сайта, Вы можете оставить жалобу на материал.

    Удалить материал
  • Автор материала

    Рева Вера Сергеевна
    Рева Вера Сергеевна
    • На сайте: 3 года и 3 месяца
    • Подписчики: 0
    • Всего просмотров: 86788
    • Всего материалов: 239

Ваша скидка на курсы

40%
Скидка для нового слушателя. Войдите на сайт, чтобы применить скидку к любому курсу
Курсы со скидкой

Курс профессиональной переподготовки

Технолог-калькулятор общественного питания

Технолог-калькулятор общественного питания

500/1000 ч.

Подать заявку О курсе

Курс профессиональной переподготовки

Педагогическая деятельность по проектированию и реализации образовательного процесса в общеобразовательных организациях (предмет "Русский язык")

Учитель русского языка

300 ч. — 1200 ч.

от 7900 руб. от 3950 руб.
Подать заявку О курсе

Курс профессиональной переподготовки

Педагогическая деятельность по проектированию и реализации образовательного процесса в общеобразовательных организациях (предмет "Русский язык и литература")

Учитель русского языка и литературы

300 ч. — 1200 ч.

от 7900 руб. от 3950 руб.
Подать заявку О курсе
  • Сейчас обучается 53 человека из 29 регионов

Курс профессиональной переподготовки

Русский язык и культура речи: теория и методика преподавания в дополнительном образовании

Педагог дополнительного образования по русскому языку и культуре речи

300/600 ч.

от 7900 руб. от 3950 руб.
Подать заявку О курсе
  • Сейчас обучается 30 человек из 18 регионов

Мини-курс

Конкурентная разведка и маркетинговые исследования

6 ч.

780 руб. 390 руб.
Подать заявку О курсе

Мини-курс

Влияние внешних факторов на психологическое развитие личности

4 ч.

780 руб. 390 руб.
Подать заявку О курсе

Мини-курс

Маркетинг в сфере услуг: от управления до рекламы

4 ч.

780 руб. 390 руб.
Подать заявку О курсе
  • Сейчас обучается 24 человека из 13 регионов