Литературно – музыкальная композиция «Память бывает живой» МОУ
Сосенская СОШ №1
Фонограмма колокола.
1-й : Что это? Ты слышишь?( Беляев Максим10 лет.)
2-й : Это колокола. Колокола памяти...(Козлова Марина 15 лет)
1-й : Памяти? А разве такие бывают?
2-й : Бывают, смотри!
Фонограмма : Альбинони "Адажио"
/На сцену выходят женщины в чёрном со свечами, замирают в разных позах. Из
темноты лучом высвечивается чтец/.
Чтец: "Я знала, что значит почтальон хромой, (Волкова
Юлия 14 лет)
Которого все ждали и боялись
1 женщина: А, вдруг, таким придёт и мой?! (_Максимова Яна 16 лет)
2 женщина: А, вдруг, совсем... /пауза/. ( Ястребова Ирина 16 лет)
Чтец: На улицах шептались
Взвивался над селом истошный крик.
И слово тяжкое:
3 женщина: /громко/ Убили!
Чтец: Я помню "первым" и ещё "зарыт",
И кажется ещё, "в сырой могиле"
Шёл почтальон, как ворон без крыла.
Скрипел его костыль от хаты к хате.
Так каждый день /пауза/. Осталось полсела
Из тех, кто ждут, когда их горе хватит".
/Полное затемнение в зале. Женщины уходят. Из темноты поочерёдно лучом света
"выхватываются" чтецы-мужчины/.
1 чтец: "Солнце кровавилось в дымчатой мгле.(Мосин
Алексей 17 лет)
Красным снарядом било.
/пауза/ Их уже не было на земле, а оно было.
2 чтец: Волны неслись от скалы к скале, (Троянский Илья 15)
Море гранит дробило!
/пауза/ Их уже не было на земле, а оно было.
3 чтец: Дерево шло по сырой земле, (Ерофеев Костя 15)
Землю корнями рыло!
/пауза/ Их уже не было на земле, а оно было".
Танец «Прощание» муз. И. Можеев. Козлова Марина, Покотила
Андрей 15 лет
Заставка: Фото военных лет.
В. Кондратьев «Привет с фронта»
Юрий. (Федин Петр 15)
Привет с фронта! Нина, здравствуйте!
Спасибо большое за письмо. Я, конечно, понял, что Вы ответили мне просто так,
чтобы не обидеть меня. Ну какая другая могла быть причина, раз Вы меня совсем
не помните?
Я довольно высокий, брюнет. Мне уже 20
лет, был дважды ранен, и у меня две награды –«звездочка» и «За отвагу». Не
вспомнили? (на фоне боевых действий)
… Сейчас у нас на фронте затишье, но
что-то томит и настроение немного тоскливое. Вы знаете, ведь мы бодримся и в
разговорах друг с другом, и в письмах родным, но умирать все-таки очень и очень
не хочется. Особенно сейчас, когда весна. Хотите - верьте, хотите – нет, но я
еще ни разу не целовался с девушкой… Вы спросите, почему так получилось? Сам не
знаю…
Юрий.
Как только окончится война, я непременно
приеду в Москву, и мы сходим в театр! Я часто представляю, как я держу Вас за
руку и веду в партер, и мы слушаем какую-нибудь оперу, хорошо бы «Евгения Онегина».
Вы любите ее? Я – да. Мне очень хотелось быть похожим на Онегина, но по
характеру я скорей Ленский, чем очень недоволен. Вы знаете, я пишу стихи… Может
быть одно, посвященное вам, когда-нибудь пришлю.
Нина. (Панкрашина Кристина 14)
Тогда на третьем году война настолько
вошла в нашу жизнь, что мы все как-то не очень представляли трагедию наших
подопечных, которые, излечившись, прощались с нами, с улыбками, спокойные, даже
радостные. Будто уезжали не на войну, не на смерть и ранения, а в какую-то очень
интересную командировку. Их письма с фронта были всегда бодрые, безжалобные.
Они старались рассказать в них что-нибудь веселое, смешное из их фронтовой
жизни. Но сколько раз в этих письмах встречалась фраза: «Идем в бой, но ты не
беспокойся, все будет в порядке. Погоним фрица дальше. Скоро напишу…» Но писем
больше не было и не было…
Юрий.
Привет с фронта! Здравствуйте, Нина!
Сегодня такая радость – получил ваше письмо! а главное, почувствовал, что оно
немного другое, чем прежние, - теплее и сердечнее (фрагмент клипа «Убитый
друг»). К сожалению, в этот же день, вечером, произошло несчастье – убило моего
связного Васю Колбина. Он как-то неосторожно высунулся из окопа, и снайпер
попал ему прямо в лоб. Он был очень хороший парень, и мы здорово сдружились за
это время… Я вам признаюсь – ночью, оставшись в землянке один, я плакал, как
маленький. Представляете – я, мужчина, командир взвода, и плакал! Утром писал
письмо его родным. Если бы вы знали, как это тяжело. Очень трудно привыкать к
смертям. Но что делать? Война есть война.
Фрагмент клипа «Горе и страдания людей»
Нина.
Для наших ранбольных московский госпиталь
был почти домом. У некоторых война отняла настоящий дом – у прибалтийцев, у
украинцев, у белорусов, - и госпиталь, и наши вечера с танцами были для них
какой-то частицей той будущей мирной жизни, которая наступит для них рано или
поздно, наступит обязательно, когда они уже не в халатах и пижамах, а в
нормальной штатской одежде будут танцевать с девушками на какой-то танцплощадке
у себя в городе или селе.
Песня «Ах , эти тучи в голубом» Ансамбль «Лира» . (Панкрашина
Кристина, Амелина Светлана, Селезнева Полина, Сиртаутайте Анастасия 14 лет)
Танец «Вальс» ( Ястребова Ирина, Мосин
Алексей, Кузнецова Анна, Покатила Андрей, Прунцев Антон, Максимова Яна 15-16
лет)
Нина.
Шли недели. Писем от Ведерникова не было…
но я почему-то не думала, сто с ним что-то случилось. Несмотря на то что война
являлась к нам каждый день с каждой партией вновь прибывших раненых, мы все же
реально, по-настоящему ее не представляли, и отчасти потому, что письма ребят,
уехавших после госпиталя на фронт, были всегда какие-то легкие, даже веселые.
Они не писали нам правды. И вот, наконец…
Заставка: Фото времен войны.
Юрий.
Привет с фронта! Здравствуйте, Нина!
Простите, что долго не писал. Нас перебросили на другой участок. Был длительный
марш, в котором было трудно выбрать время для писем. …Вчера был дождь. Такой
хороший ливень с грозой, после которого мы наслаждались свежим и пахучим
воздухом… (фрагмент клипа « Женщина на войне») Но не дай Бог быть вам
здесь. Девушкам на фронте тяжелее. Когда я вижу здесь связисток или сестричек,
меня наполняет какая-то нежность к этим девочкам в военной форме. Нет, мне не
нравится ни одна. Просто ко всем нежность и жалость, что им приходится быть на
фронте, где довольно трудно и мужчинам. В первые дни на новом месте было много
работы – копали землю. Но я думал о Вас все время. Вы, конечно, читали
«Гранатовый браслет» Куприна? Так вот, мне хочется в конце каждого своего
письма писать то, что писал Желтков. Вы помните, что он писал?..
Фрагмент клипа «Боевые действия».
Нина.
Конечно, я помнила эти слова: «Да святится
имя Твое…». Бог ты мой, неужели я способна внушить такие чувства? Неужели у
меня настоящая любовь? Самая-самая настоящая. Постепенно передо мной в письмах
Юры Ведерникова вставал человек. Не просто влюбленный паренек, а человек со
своими мыслями, мечтами, со своей судьбой. Я так и написала ему: «Вы стали
интересны мне, Юра, как человек, и я с нетерпением жду ваших писем, чтобы узнать
о Вас еще что-то новое…». А в конце даже добавила, что буду ждать его, ждать
по-настоящему.
Песня «Огонек» Волкова Юлия, 14 лет.
Троянский Илья. 15 лет
Заставка: Фото времен войны.
Юрий:
Привет с фронта! Здравствуйте, Нина!
Теперь мы живем в лесу, а перед нами цветущий луг. Я высовываю нос из окопа и
жадно вдыхаю его запахи. Даже странно, что такая красота – это поле боя, что в
пятистах метрах от нас немцы. Недалеко от наших позиций я вижу большой красный
цветок. Я не знаю, как он называется, но он очень красив, и мне хочется сорвать
его для вас. Я знаю, что он завянет, засохнет, пока дойдет до Москвы, а может,
его выбросит из конверта военная цензура, но я все равно сорву его. Правда, это
не так просто. На этот луг не то что выйти нельзя, нельзя даже высунуть голову
из окопа – сразу несколько пуль впиваются в бруствер. Но это днем, а ночью
можно будет сползать. Только найду ли я его ночью или нет, не знаю. Постараюсь…
Нина:
Я живо представила себе, как Юра ползет
ночью по полю боя за этим цветком на виду у немцев (я знала, что они пускают
все ночи ракеты), и у меня сжалось сердце из-за страха за него. Глупый
мальчишка, ведь его может ранить или даже убить на этом лугу! Но все же его
намерение сорвать для меня цветок на поле боя наполнило мое сердце гордостью и
показалось очень романтичным, прямо-таки рыцарским. Весь день меня распирало
чувство собственной значимости.
А потом наступило такое состояние, что я
не находила себе места. Томило предчувствие, что с Ведерниковым что-то
случилось, и, конечно, из-за этого цветка, который растет на поле боя, и это
будет ужасно – ведь я буду чувствовать себя виноватой…
И в самый разгар моего уныния раскатами
далекой передовой ко мне пришло:
Привет с фронта! Здравствуйте, Ниночка!
Цветок я все – таки сорвал и посылаю его Вам. Он вложен в отдельную бумажку,
сложенную пополам. Если его нет, значит выкинула военная цензура. Нина: Я
приостановила чтение и достала из конверта этот сложенный листок. На нем было
написано: «Дорогая военная цензура! Не выкидывай этот цветок. Я посылаю его
любимой девушке».
Я развернула бумажку. Там лежал смятый, но
еще не совсем засохший какой-то красный цветок. Красивого в нем ничего не было.
Он был будто раздавленный, и на бумаге были красные следы от его сока, словно
кровь… У меня сдавило грудь… Глядя на цветок, я совершенно ясно чувствовала,
что это последнее письмо Ведерникова. До такой отчаянности ясно, что не могла
уж читать продолжение письма, так как глаза застилали слезы, а к горлу
подползал тяжелый холодный ком… Немного оправившись, я дочитала письмо.
Песня «Ты же выжил ,солдат» Юлдашева
Екатерина ,17 лет
Юрий.
Ниночка, наверное, от меня долго не будет
писем. Пора гнать фашистов дальше. Я твердо уверен, что мы увидимся, что сходим
еще в Большой театр, и я буду держать Вашу руку в своей. Не может быть, чтобы
этого не случилось? Правда?
Нина.
Я читал Юрино послание, а внутри меня какой-то
голос продолжал твердить: это последнее письмо, это последнее письмо… Шли дни,
недели… прошел месяц…
Заставка: фото времен войны.
Госпитальная жизнь шла как обычно:
прибывали новые раненые, уезжали на фронт излечившиеся. Ежедневно приходила
почта, но я уже не неслась как полоумная на второй этаж – надежда тихо уходила
из моего сердца, и с каждым днем все дальше и дальше, пока не ушла совсем… До
сих пор мне не хочется верить, что Ведерникова убили, что его жизнь, частица
которой прошла передо мной в его письмах, оборвана войной. Мне кажется, он жив.
Занимается своей любимой историей. Может быть, иногда вспоминает свои письма в
Москву госпитальной сестренке, которые всегда начинал приветом с фронта.
А я сохранила его письма, и вот это
последнее лежит сейчас передо мной.
Привет из юности, Юра…
Ткаченко Дарья 14 лет, Ерофеев Константин 15 лет
А.С. Кочетков «Баллада о прокуренном вагоне»
Он: "Как больно, милая, как странно,
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями.
Как больно, милая, как странно,
Раздваиваясь под пилой.
Не зарастёт на сердце рана,
Прольётся чистою слезой.
Не зарастёт на сердце рана!
Прольётся пламенной смолой.
Она: Пока жива, с тобой я буду,
Душа и кровь неразделимы!
Пока жива, с тобой я буду,
Любовь и смерть всегда вдвоём!
Ты понесёшь с собой повсюду,
Не забывай меня, любимый!
Ты понесёшь с собой повсюду,
Родную землю, отчий дом.
Он: Но если мне укрыться нечем
От жалости неисцелимой,
Но если мне укрыться нечем
От холода и темноты?
Она: За расставаньем будет встреча,
Не забывай меня, любимый,
За расставаньем будет встреча,
Вернёмся оба: я и ты.
Он: Но если я безвестно кану
В холодный свет луча дневного?
Но если я безвестно кану
за звёздный пояс, в млечный дом?
Она: Я за тебя молиться стану,
Не забывай меня, любимый,
Я за тебя молиться стану,
Чтоб ты вернулся невредим
/Свет гаснет, девушка и юноша медленно уходят в разные стороны. Луч свет
направляется на чтеца на сцене/
Чтец: Нечеловеческая сила в одной давильне всех калеча, (Волкова Юлия 14 лет)
Нечеловеческая сила, земное сбросила с земли
И никого не защитила, в дали обещанная встреча,
И никого не защитила, рука, зовущая в дали".
Фонограмма - мелодия из оперы "Орфей" (Х.В. Глюк)
Чтец: "Мальчики, как мне о мертвых, о вас... /пауза/ Козлова Марина 15 лет
На красном снегу одичалые блики
Ветер за парту сядет сейчас.
Вскинут углы перебитые блики
Как они страшно сияют вокруг,
Как эти стены кричат нестерпимо!
И вдруг тишина... /пауза/
Умирай звук! Начинается черная пантомима!
Черные улицы немо бредут,
Черные тени падают мимо
Черные ветки скручены в жгут
Черные руки уставились в небо!
Мальчики, вас уже нет на земле,
рты не откроются, ноги не ступят.
Вся эта ночь у нас сразу взяла,
были товарищи, матери были.
Птицы глядящие из-под крыла,
на проходящие автомобили.
Раненный город от стужи свело,
столб телеграфный уперся в зарницу.
Мальчики, как тяжело мне без вас!
Как дописать мне эту страницу!
Матери в санки впрягутся сейчас
Гробик за гробиком, в ночь, через вьюгу,
Что ты кричишь, сумасшедший фугас?
Что ты по смертному мечешься кругу
Огненным плачем исходит жилье,
Нет мне покоя, ни грани, ни грани,
Мальчики, горе седое мое.
Вечная боль моя, вечная рана,
Вас еще матери ждут по ночам,
Как на исходе, а им не согреться
Им бы пробиться к подземным ключам.
Им бы дойти до сыновнего сердца!
Им бы увидеть мальчишек своих,
Мамы! Не плачьте, прошу вас! Не надо!
/Фонограмма обрывается/.
Вот и кончается страшный мой стих.
Века двадцатого злая баллада"
. Фонограмма: колокола/.
1-й: Но разве память бывает живой? (Беляев Максим 10 лет)
2-й: А ты не веришь? Человек может умереть дважды
Там на поле боя, когда его догонит пуля,
А второй раз - в памяти народной.
Второй раз умирать страшнее.
Второй раз человек должен жить!
/Фонограмма: "Лакримоза" (В.А. Моцарт, "Реквием"). На сцене
2 чтеца. Свет тот же. Луч на говорящего/.
Чтец 1: "Встала пшеница спелая, Волкова Юлия , Троянский Илья
Тихо плывет рассвет.
Все, что могли вы сделали,
Ребята, которых нет!
Чтец 2: Плакать устали матери,
Но через толщу лет
Смотрят на нас внимательно,
Ребята, которых нет!
Чтец 3: Будто склоняясь над судьбами!
Будто шагая вперед
Нам они стали судьбами -
Ребята, которых нет!"
/Свет гаснет. Чтецы уходят со сцены/.
Песня «Моя Россия» муз. К.Дерр, сл. Е. Астаховой. Исполняют Волкова
Юлия , Троянский Илья
Танец «Жизнь продолжается»
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.