|
Вступление
|
|
Ведущий
|
Когда я был
маленький… Я возвращаюсь к своему раннему детству. Детство, этот огромный
край, откуда приходит каждый!
Откуда я родом? Я
родом из моего детства, словно из какой-то страны…
|
|
|
1 чтец
|
Мое детство утонуло
в сугробах серого листопада.
Это не листья
падали - падали журавли.
Мы уже слышали –
фронт грохотал.
Наверное, от этого
грохота
Спятили автоматы
И на живое
бросались.
Я видел, как падали
журавли,
Падали и устилали
равнину
До самого леса.
Серые снежинки.
Я видел:
Котенок под деревом
Вдруг задергался,
умирая.
И падал серый снег,
И падал
На крышу сарая,
На куст, что меня
укрывал,
На пеструю шерсть
котенка
Над всеми, кто
умирал,
Падали серые перья.
И не давали
крикнуть
И даже пошевелиться
Живым.
Не понял я: час
прошел или год.
Во мне застыло
время,
То мертвое время,
Когда мое детство
утонуло в сугробах серого листопада.
|
|
|
Посвящение.
|
|
Все участники
|
Детству, растоптанному вражеским сапогом,
Детству, расстрелянному в собственном доме,
Детству, сожженному в печах концлагерей,
Недетскому
детству мы посвящаем.
|
|
|
Расстрел.
|
|
Ведущий
|
В сказках на всех
языках дети живут, ожидая,
Что тишина им
подарит добрую птицу счастья,
Что на завтра для
них радость припасена.
В это верит и
ветер, буравящий ночь,
И министр, что
цитирует тексты из свода законов,
И в постели
вздыхающий человек.
Каждому морю
вернется цвет изумруда.
Мы должны написать
эту повесть грядущего ради,
В сказках на всех
языках дети так беззащитны,
Так бессловесны
перед пастью огня.
|
|
|
2 чтец
|
Я тоже слышал детей
с голосами кузнечиков
Сколько их было,
триста?
Или триста один?
Что с убийцами
стало?
Неужели ушли от
расплаты?
Крагуевац.
Воскресенье.
Неужели убийцы
бездетными были?
Неужели никто из
них в тех глазенках
Не узнал своего
ребенка?
Здесь стояли
они, беззащитны, безгрешны,
Прямо из
класса спешно
Пригнанные
на поле
(чтобы
спрятаться было негде…)
Как мало жить
оставалось… ветер на поле на миг затих…
Облако в небе…
кузнечиков пенье…
(слишком рано еще
для них).
И во мне
неусыпны –
На сто
голосов –
Боль и
страх моих слов.
Вот тут они пали.
Вам не услышать
больше их звонкого смеха.
Кузнечики не
смолкли,
Пока не затихло эхо
Последнего выстрела.
Женщины
приносили
Цветы на
холмики мертвых тел.
Я кузнечиков слышал
с детскими голосами.
Вот и все, что
сказать я хотел.
|
Марк Бернес
«Крагуевац»
|
|
Сожженный дом.
|
|
Ведущий
|
Человек уже давно
перестал быть кочевником. Он строил деревни, которые стояли веками. Он
полировал мебель, и она служила его правнукам. Отчий дом принимал человека
при рождении и, как надежный корабль, вез его до самой смерти, а потом
переправлял с одного берега на другой и его сына. Но вот оседлой жизни пришел
конец.
|
|
|
3 чтец
|
Крест-накрест синие
полоски
На окнах
съежившихся хат..
Родные тонкие
березки
Тревожно смотрят на
закат.
И пес на
теплом пепелище,
До глаз
испачканный в золе,
Он целый
день кого-то ищет
И не находит
на селе…
|
«Эх, дороги…»
|
|
4 чтец
|
Накинув старый
зипунишко,
По огородам, без
дорог,
Спешит, торопится
парнишка
По солнцу – прямо
на восток.
Никто в
далекую дорогу
Его теплее
не одел,
Никто не обнял
у порога
И вслед
ему не поглядел.
|
|
|
5 чтец
|
В нетопленной
разбитой бане
Ночь скоротавший,
как зверек,
Как долго он своим
дыханьем
Озябших рук согреть
не мог!
Но по щеке
его ни разу
Не
проложила путь слеза.
Должно
быть, слишком много сразу
Увидели его
глаза.
|
|
|
6 чтец
|
Все видевший, на
все готовый,
По грудь
проваливаясь в снег,
Бежал к своим
русоголовый
Десятилетний
человек.
Он знал,
что где-то недалече,
Быть
может, вон за той горой
Его, как
друга, в темный вечер
Окликнет
русский часовой.
И он, прижавшийся к
шинели,
Родные слыша
голоса,
Расскажет все, на
что глядели
Его недетские глаза
|
|
|
Спасение
|
|
Ведущий
|
Уже тысячу лет
людям внушают, что женщины и дети должны быть избавлены от войны. Война – это
дело мужчин.
|
|
|
7 чтец
|
Это было в мае на
рассвете,
Нарастал у стен
рейхстага бой.
Девочку немецкую
заметил
Наш солдат на
пыльной мостовой.
У столба,
дрожа, она стояла,
В голубых
глазах застыл испуг,
А куски
свистящего металла
Смерть и
муку сеяли вокруг…
Тут он вспомнил,
как, прощаясь летом,
Он свою дочурку
целовал,
Может быть, отец
девчонки этой
Дочь его родную
расстрелял…
Но сейчас,
в Берлине, под обстрелом,
Полз боец
и, телом заслоня,
Девочку в
коротком платье белом
Осторожно
вынес из огня.
Скольким детям
возвратили детство,
Подарили радость и
весну
Рядовые Армии
Советской,
Люди, победившие
войну!
|
Сергей Захаров «Шел
солдат»
|
|
Воззвание
|
|
8 чтец
|
Бомбами ямы вырыты.
Пламя и пепел
Пепел и ветер.
Сироты,
сироты, сироты,
Как же вам
жить на свете.
Сердце не просит
милости –
Силой пробьется
Правда на свете.
Вырастут,
вырастут, вырастут
Осиротевшие
дети.
Люди, верните детям
Детство, и хлеб, и
песню.
Все, что погибло в
этом мире,
В детях опять
воскреснет
|
|
|
Все участники
вместе:
|
Люди, верните детям
Детство, и хлеб, и
песню.
Все, что погибло в
этом мире,
В детях опять
воскреснет.
|
Миансарова
«Солнечный круг»
|
|
|
|
|
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.